Время не обманешь

— Марк, мы договоримся с Кнопфлером! — Кэрри всё ещё надеется на чудо, ищет призрачную возможность: — Кнопфлер ничего им не расскажет. Придумает, что ты пропал без вести — такое иногда бывает на новых планетах…

— Нет, — перебил я. — Ты же понимаешь, что это невозможно. Кнопфлер ни за что не согласится, не говоря уже о том, что ни в коем случае не допустит нашего бегства… Прости, мне нужно было сказать об этом в самом начале. Зря ты со мной связалась…

— Марк… — Кэрри принялась целовать моё лицо. — Милый, что ты такое говоришь? Я люблю тебя… Люблю таким, какой ты есть. Даже если в тебя вшили тысячу чипов, я всё равно люблю тебя… — Она задумалась на полминуты, после чего продолжила: — Мы обязательно что-нибудь придумаем. Вместе. Главное — что мы вместе. Так ведь?

— Да, моя хорошая, — нехотя согласился я.

Я думаю, что это надолго. Точнее — навсегда. Это не роман или просто отношения, это нечто большее. Такое бывает только один раз в жизни, а у некоторых и вовсе не бывает. Судьба, счастье.

А в нашем случае — ещё и горе. Всё против нас, каждое обстоятельство оборачивается неудачей, ощетинивается злой усмешкой.

Успокаивал себя наивной мыслью, что это просто испытания судьбы, что всё уляжется и встанет на свои места, что в конце концов нам повезёт — вытащим заветный билетик и сможем остаться вместе.

Но чем больше об этом думал, тем меньше верил в реальность. Отдаю себе отчёт в том, что это — всего лишь средство защиты, психологический щит, которым прикрываюсь от внешних обстоятельств. Прячусь и одновременно — обманываю себя.

— Марк… — Кэрри что есть силы сжала мою руку.

Я повернул голову, посмотрел на неё и тут же отпрянул.

Кэрри испуганно, с ужасом в глазах глядела куда-то вдаль — вверх и вправо.

— Марк, что это? — дрожащим голосом спросила она.

Над скалой на противоположном берегу небо пожелтело и заклубилось. Похоже на грозовые тучи, однако неестественный, грязно-лимонный цвет не вяжется с дождевой облачностью.

В первый вечер на Юлиании мы попали под дождь, но выглядело это совсем по-другому: там облака были чёрно-синие, как и в большинстве миров с водными осадками. Про наличие других видов дождей на Юлиании я ничего не слышал и принялся лихорадочно вспоминать об особенностях местной природы.

— Это буря, — мрачно сказал я. — Песчаный тайфун. Вероятно, пришёл с запада, из пустынь.

— Какой ужас! — Кэрри сжалась всем телом. — Марк, как ты думаешь, это опасно? Мне страшно.

Песчаные бури часто случались на Юлиании в прошлом. Сегодня, благодаря деятельности терраформирологов, ненастье стало редкостью, но по всей видимости, полностью не искоренено.

Огромные тайфуны диаметром в несколько десятков километров возникают спонтанно, практически не предсказуемо. Стремительно развиваются, набирают силу, поднимая ввысь тысячи тонн песка. Проносят их на некоторое расстояние и обрушивают вниз, хороня всё живое под многометровым слоем.

Тайфун пугал близостью, один его край уходит далеко за горизонт, другой нависает над поверхностью залива. В том, что приближается к нам, сомневаться не приходилось. Так же как очевидны разрушительные последствия.

— Не бойся, — стараясь придать уверенности, сказал я. — С нами ничего не случится, я обо всём позабочусь.

На самом деле, я достаточно смутно представлял себе, что делать дальше. Нужно несколько минут на размышления и разработку плана действий.

А между тем, внутри жёлтого марева заискрились вспышки.

— Это ещё что? — воскликнула Кэрри.

— Похоже на сухую грозу.

Я слышал, что довольно часто в песчаном тайфуне возникает грозовой фронт с самыми настоящими молниями и громом, однако обычно — без дождя. Ввиду сухости атмосферы, влага распределяется равномерно внутри тела тайфуна, оседает на песчинках. Колоссальные массы песка как бы высасывают воду из туч, до того как она успевает сконденсироваться в капли.

— Пойдём! — сказал я в приказном тоне. — Нужно связаться с «Белкой» и «Артемидой».

XIII. Габриэль

Марк говорил отрывисто и на повышенных тонах. Непонятно — то ли от волнения, то ли пытаясь перекричать рёв ветра.

Корпус вездехода герметичен, однако не спасает от доносящихся снаружи звуков. Завывание бури временами перекрывает эфир, словно проникает через экран, через разделяющее нас расстояние врывается в кабинет. О силе ветра можно только догадываться, но определённо мощный — несколько раз мы наблюдали, как внутренности вездехода раскачивались в такт порывам, хотя машина стоит на месте.

— Сколько вам до расчётной точки? — Кнопфлер тоже повысил голос, невольно подстраиваясь под собеседника.

— Не понял, — полувопросительным тоном ответил Марк.

— Далеко ли вам до «Белки»?

— Километра три или четыре. — Марк опустил взгляд к приборам. — Судя по навигатору, что-то около того. Однако я ему не особо доверяю.

— Это ещё почему? — спросил я.