Время не властно

— Выходит, Ллос не имеет отношения к возвращению Закнафейна, — вслух размышляла Квентл.

— Сос’Умпту этого не говорила, — счел нужным напомнить Верховной Матери Громф, и собственное замечание доставило ему немалое удовольствие.

Верховная Мать резко обернулась и устремила на брата уничтожающий взгляд, но затем поерзала на троне и снова уставилась в пространство. Она вспомнила, что именно сказала Сос’Умпту, хорошенько обдумала слова сестры и намек, содержавшийся в замечании Громфа.

— Паучья Королева не перестает загадывать нам загадки, — проговорила Квентл.

— А может быть, это событие действительно не имеет никакого значения, — вступила в беседу Верховная Мать Зирит, старшая из трех женщин. Мать Ксорларрин удобно устроилась среди подушек на магическом парящем диске, и, когда взгляд Квентл упал на нее, она ухитрилась сидя поклониться правительнице города. — Существуют другие неотложные проблемы, требующие нашего внимания, — развивала свою мысль Зирит. — Имя Дзирта скоро забудется, но сначала мы постараемся, так сказать, развенчать образ героя, ведь мы своими глазами видели, как он шел против собственного народа на стороне дворфов и эльфов. Для жителей Мензоберранзана он не станет образцом для подражания, несмотря на старания этой странной молодой девушки, которую вы зовете Ивоннель.

Квентл придала своему лицу безразличное выражение, дав понять, что подчиняется неизбежности; когда Зирит произнесла имя, она перевела взгляд с Громфа на третью женщину, Минолин Фей. Именно эти двое являлись родителями Ивоннель, хотя Квентл до сих пор не могла понять, почему такая тупица и бездарность, как Минолин Фей, удостоилась милости вынашивать необычное дитя. Такого же мнения придерживалось и большинство других жриц, и Громф прекрасно знал об этом. Громф лишь многозначительно кивнул своей могущественной сестре, потому что, признаться честно, он и сам не знал ответа на этот вопрос. Минолин в свое время стала для него игрушкой, развлечением, не более того. Мысль о том, что результатом его развлечений явилось такое удивительное, необычное существо, как Ивоннель, ошеломила архимага не меньше, чем остальных. Однако, поразмыслив, он, естественно, счел это очередным доказательством своего превосходства над прочими мужчинами–дроу.

— Дзирт послужил орудием, проводником могущества «улья» иллитидов, проницателей сознания, только и всего, — закончила Верховная Мать Квентл безапелляционным тоном. Все поняли, что она решила сказать последнее слово по этому вопросу, вызывавшему у нее особенное раздражение. — Жаль лишь, что энергия иллитидов не уничтожила его самого вместе с другой еретичкой, которая находилась рядом с ним и направляла силу их «улья».

Громф снова кивнул, хотя отнюдь не был согласен ни с такой однобокой оценкой ситуации, ни с речами Зирит. Весь Мензоберранзан знал, что Зирит Ксорларрин сочувствовала положению «слабого пола» в обществе дроу; она и ее Дом лояльнее остальных относились к своим мужчинам и позволяли им занимать высокие посты. Но даже она в полной мере не осознавала живучести той идеи, которую олицетворял собой Дзирт. Откуда ей было знать, что его имя шепотом произносили в забегаловках Вонючих Улиц, за стенами дворцов высокопоставленных дроу, где суетились мужчины, покорно исполнявшие волю своих полновластных хозяек — женщин.

«А может, она все это знает и понимает», — вдруг подумал Громф, когда Зирит едва заметно подмигнула ему. Может быть, ее заявление насчет того, что Дзирта скоро позабудут, — лишь лицемерная ложь, предназначенная для ушей Квентл и особенно Сос’Умпту, его кошмарной сестрицы, фанатичной поклонницы Ллос.

— В таком случае перейдем к другим, более важным проблемам, — подытожила мудрая Зирит. — Будет ли Дом До’Урден официально переименован в Дом Ксорларрин на следующем заседании Правящего Совета?

— Обязательно, Мать Зирит, — подтвердила Верховная Мать Квентл. — Теперь это твой Дом, его охраняют воины из твоей семьи, и потому он должен носить твое имя, имя, вселяющее страх в сердца наших общих врагов. Ты останешься в жилище у Западной Стены или займешь свой прежний дворец?

— Как тебе будет угодно.

— Пусть прежний дворец станет твоей официальной резиденцией, — решила Квентл, удивив всех присутствующих. — Дом До’Урден пока тоже оставь себе, но позднее я отдам его в качестве заслуженной награды семье, которую сочту нужным возвысить.

— Кстати, что касается возвышения… — начала Зирит.

— Мать Биртин Фей не будет возражать против того, что ты займешь более высокое положение в Правящем Совете, — перебила ее Минолин Фей. Она говорила от лица своей матери.

Эти слова заставили Зирит нахмуриться, и от Громфа не ускользнуло, что глава Дома Ксорларрин недовольна наглостью младшей женщины. Минолин говорила так, словно Биртин имела право выбора в этом вопросе. Если бы Дом Фей–Бранш отказался уступить свое место, Дом Ксорларрин без особого труда уничтожил бы всех аристократов этого ничтожного клана.