Время-не-ждет

It was all but indiscernible, but his practised eye had sketched the hidden formation which it signified.	Он был едва заметен, но опыт Харниша подсказал ему, что скрывается под слоем земли.
Here and there, along this wall of the vein, he attacked the crumbling rock with the pick and shoveled the encumbering soil away.	Он принялся то здесь, то там пробивать киркой крошившийся камень и отваливать лопатой мешавшую ему землю.
Several times he examined this rock.	Несколько раз он брал породу в руки и разглядывал ее.
So soft was some of it that he could break it in his fingers.	Попадались куски такие мягкие, что он легко разламывал их пальцами.
Shifting a dozen feet higher up, he again attacked with pick and shovel.	Он поднялся выше футов на десять и опять заработал киркой и лопатой.
And this time, when he rubbed the soil from a chunk of rock and looked, he straightened up suddenly, gasping with delight.	И на этот раз, очистив кусок породы и присмотревшись к нему, он вдруг выпрямился и судорожно перевел дыхание.
And then, like a deer at a drinking pool in fear of its enemies, he flung a quick glance around to see if any eye were gazing upon him.	Потом, словно олень у водопоя, опасающийся врагов, он быстро глянул вокруг - не видит ли его посторонний глаз.
He grinned at his own foolishness and returned to his examination of the chunk.	Посмеиваясь над собственной глупостью, он снова принялся рассматривать кусок породы.
A slant of sunlight fell on it, and it was all aglitter with tiny specks of unmistakable free gold.	Косой луч солнца упал на него, и он весь засверкал крупицами чистого золота.
"From the grass roots down," he muttered in an awestricken voice, as he swung his pick into the yielding surface.	- Под самым верховиком, - с благоговейным трепетом пробормотал Харниш, вгоняя кирку в податливую почву.
He seemed to undergo a transformation.	Он весь преобразился.
No quart of cocktails had ever put such a flame in his cheeks nor such a fire in his eyes.	Никогда, сколько бы он ни выпил коктейлей, у него так не пылали щеки, не горели глаза.
As he worked, he was caught up in the old passion that had ruled most of his life.	Давняя страсть золотоискательства, которой он подчинялся столько лет своей жизни, опять овладела им.
A frenzy seized him that markedly increased from moment to moment.	Лихорадочное возбуждение усиливалось с каждой минутой.
He worked like a madman, till he panted from his exertions and the sweat dripped from his face to the ground.	Он работал, как одержимый, задыхаясь от усталости; пот ручьями стекал с его лица и капал на землю.
He quested across the face of the slide to the opposite wall of the vein and back again.	Он исследовал поверхность оползня от одного края до другого и стал возвращаться обратно.
And, midway, he dug down through the red volcanic earth that had washed from the disintegrating hill above, until he uncovered quartz, rotten quartz, that broke and crumbled in his hands and showed to be alive with free gold.	Дойдя до середины, он начал спускаться, вскапывая красную вулканическую почву, намытую сверху, с выветрившегося склона, и обнаружил кварц, кварц с золотыми прожилками, который крошился у него под руками.
Sometimes he started small slides of earth that covered up his work and compelled him to dig again.	Иногда кучи земли сползали сверху и засыпали вырытые им ямы, и тогда он начинал копать сызнова.