Время неприкаянных

— К таким людям, как вы, — отвечает старик с лукавым смешком. — К людям, которые полагают себя невинными, следовательно, здоровыми телом и духом. Вы, стало быть, не понимаете, дражайший сэр, что невинность всех вас делает больными? В этом мире невинность — болезнь. А я из числа тех, кто умеет ее лечить.

Правой рукой он указывает на четвертый этаж здания.

— Посмотрите на четвертое окно слева. Посмотрите на него хорошенько. Оно выглядит самым обыкновенным. Но именно там мы занимаемся такими людьми, как вы.

Вот он, отравленный подарок богов, думает Гамлиэль, внезапно осознав причину своего раздражения. Браво. Мне попался гениальный гид-эрудит, но при этом безумец, совершенный безумец. Как бы ускользнуть от него, не оскорбив? А вдруг он буйный? Только этого мне не хватало нынешним утром — схватки с сумасшедшим! Гамлиэль осматривается и замечает, что из здания напротив выходит пара в белых халатах. Мужчина и женщина идут к скамье. В мужчине Гамлиэль узнает своего благодетеля, тот обращается к старику:

— Вот вы и вернулись, Мартин! Навестили семью? Я полагал, что вам следовало вернуться вчера.

— Меня отпустили на сутки, — отвечает старик, потупившись и с внезапным смирением.

— Я знаю, — говорит женщина. — Но мы вас очень любим, дорогой мистер Джонсон. Мы дорожим вашим обществом. Один день в месяц, это то, что вам нужно, чтобы отдохнуть и даже заняться какими-то делами. Но нам вас не хватает. Вы ведь знаете это?

Старик съеживается еще больше.

— Думаю, мне лучше вернуться в палату.

Гамлиэль присматривается к докторше. Лет сорока. Еще привлекательная. Стройная. Тонкая. Слишком острый взгляд, но зато губы чересчур пухлые.

— Вы с ним знакомы? — спрашивает она его.

— Я с ним раньше не встречался. Что за человек! Я мог бы слушать его часами.

— Что ж, желаю удачи.

Она протягивает ему руку:

— Кого вы ищете здесь?

— Сам не знаю…

Он быстро спохватывается:

— Прошу заметить, что я не такой, как он!

— К счастью для вас!

— …Я ищу одну женщину… То есть женщину, которую положили сюда… Это больная родом из Венгрии.

— А, так вы Гамлиэль.

— Откуда вы знаете?

— Это я передала вам послание через Болека. Прошу прощения, я забыла сказать, что я ее лечащий врач. Согласно документам, ее зовут Жужи Сабо, но как это проверить? У нас нет никакой информации о ней. Может быть, это имя вам что-нибудь говорит?

— Боюсь, что нет, — отвечает Гамлиэль. — Но я думал, что ее зовут Лили Розенкранц.

— Лили Розенкранц — это я, — объясняет с улыбкой молодая докторша.

— Вот оно что.

— А Жужи Сабо… Вам это хоть что-нибудь напоминает?

— Ничего. Я впервые слышу это имя.

Врачи переглядываются.

— Пойдемте с нами, — говорит докторша.

Они шагают в молчании. В мозгу Гамлиэля возникает странная мысль: а что, если они тоже не в себе? По их виду не скажешь, ну так что? Совсем недавно и старик не казался помешанным. И все же… Быть может, мне сейчас лучше уйти и вернуться в какой-нибудь другой день. А вдруг это Илонка… Нет, невероятно. Илонка осталась в Будапеште в 56-м… В Париже, как только у него появилась возможность, он обратился в Красный Крест с просьбой произвести поиски, отправил запросы во многие другие организации, которые, как ему казалось, могли бы раздобыть какую-то информацию. Все тщетно. Неужели чудо? Абсурд. Нет, не такой уж абсурд, если права Илонка. Она все время повторяла ему: в чудеса нужно верить. Но всегда добавляла: «Если ты хочешь, чтобы Господь помог тебе, мой большой мальчик, ты сам должен помочь Ему. Без твоей помощи это слишком трудно, даже для Него. Не допускай, чтобы Он сам разбирался с безумцами, дураками, мерзавцами, которые копошатся в этом жалком мирке, населенном большей частью сволочью, а не святыми. Неужели ты хочешь взвалить все это на Его плечи? Ему надо подсобить, понимаешь?» — «Но как маленький мальчик, — негодовал он, — ну, пусть даже большой мальчик, может помочь всемогущему Господу, который сильнее всех земных царей?» — «Я тебе покажу как», — отвечала Илонка. И обнимала его.

Поднявшись на четвертый этаж и остановившись в середине длинного коридора, залитого мертвенно-бледным светом, у полураскрытого окна, докторша вполголоса начинает разговор с медсестрой высокого роста и властного вида. Лицо ее омрачается.

— Наша больная нуждается в срочной помощи, — объясняет она Гамлиэлю. — Мне очень жаль. Вы не могли бы зайти во второй половине дня?

— Конечно, — отвечает Гамлиэль.