Время невысказанных слов

— Естественно. Я понимаю, что никто не позовет меня больше где-то танцевать, и мое имя сотрут со всех золотых табличек…

Алла усмехнулась.

— Я-то думала, что ты действительно хочешь танцевать.

— Брось, Ал. Ты же прекрасно знаешь, о чем я. Нечего давить на мои чувства. На них давили два с половиной месяца. Мало просто танцевать. Так бы я и одна могла это делать. Никакой разницы. Дело еще и в том, что весь этот пафос, который должен прилагаться к каждому танцору, ко мне почему-то не прибивается.

— Какой пафос? — ледяным тоном переспросила девушка.

Я представляла, как она меня возненавидит за следующие слова, но мне нужно было вылить накопившееся, и лучше я это сделаю ей, чем кому-то, и эти слова потом передадут в изменившемся варианте.

— Ты знаешь, какой, — и довольно похоже изобразила высказывания и голос некоторых девушек: — Все, кто за пределами круга — не с нами. Только мы танцуем, остальные передвигают ноги!

— И кто это тебе говорил?

— Говорили. Столько снобизма, как будто вы уже клипы собственные снимаете и в Кремле выступаете. Это не стоит того, правда.

Она замолчала, выстукивая ноготками еле слышную гамму. Разговор происходил после репетиции в пустом зале.

— Если бы ты не сказала мне это лично, а распространяла бы сплетни на эту тему за моей спиной, я бы наверно подкараулила тебя в каком-нибудь дворе и убила, — призналась Насмешева неожиданно. — Но мне нравится, что ты всегда открыто все говоришь.

— Ну сегодня я, по крайней мере, не устроила публичной экзекуции.

— Да уж, спасибо. Будем считать, что ты научилась контролировать эмоции.

Мы одновременно прыснули.

— Ладно, — сказала Алла. — Я отпускаю тебя. Видимо, ты чем-то смущаешь наших девушек.

— Хм… смущаю. Я бы выбрала другое слово, ну да ладно.

Я собрала вещи и пошла к выходу. Но у двери обернулась.

— Да, и я приду на Весну.

— Ну что ж, это отличная позиция, щекотать ненавистникам нервы время от времени, — заметила Алла, улыбнувшись.

— Тебя это… напрягает?

— Да нет. Но это напрягает кого-то другого.

Первый курс подходил к своему логическому завершению — к сессии. Пока что это не очень чувствовалось — подготовка к Студенческой Весне, на которой я, уже никак не связанная с коллективом Насмешевой, отчаянно веселилась вместе с Микой. Последняя, кстати, помирилась с отцом и рассталась с Игорем, после того, как ей надоели его друзья-нахлебники, а он встал на их защиту. Никита устроился на стажировку на Питерский пятый канал, и мы закатили грандиозную вечеринку с одногруппниками и однокурсниками, отпраздновав эту первую победу.

Весна вступала в свои права.

Я бегала по Питерским изданиям, пытаясь найти себе работу или хотя бы подработку, но пока все ограничивалось лишь внештатными материалами. Все вокруг твердили, что еще слишком рано что-то искать, Мика так вообще прочитала целую лекцию о моем поведении.

— Ты что, с дуба рухнула? Не знаешь, чем себя напрячь, где проблемы поискать? — заявила она, вышагивая передо мной, как глава на демонстрации. — Сначала заморочки с танцами, которые вроде бы разрешились, и что же делает наша Варвара? Она ищет себе новых приключений в виде постоянной работы. Потом сессия, а дальше? Какие летние приключения ты хочешь себе устроить?

— Но Никита же устроился, — оправдывалась я, положив голову на руки.

— Во-первых, еще не устроился, а, во-вторых, Никита — достойнейший из всех нас, больше всех влюбленный в будущую профессию. Притом, что, заметь, даже не на телевизионщика учится.

— Это значения не имеет, знаешь же, что все дело в опыте, который он получит там, и который мы никогда здесь не получим! — отмахнулась я.

— Не отворачивайся, мы же не об этом разговариваем, — садясь на парту и закатывая рукава, заявила моя подружка. — И если и существовала такая должность, она должна была достаться не кому-нибудь, а ему! А все остальные студенты, к тому же, вслушайся, первокурсники, ничуть не переживают, что не спешат окружить себя щитами взрослой жизни.

— Складно говоришь, — восхитилась я.

— Варвара, — она постучала по столу, привлекая мое внимание. Я быстро скисла. — Прекрати немедленно.

Все это правда, но в те дни мне все время не хватало какой-то платформы, на которой можно стоять ровно и не качаться в разные стороны. Я искала опору. Раз, с танцами не получилось, будем искать работу, все просто.

Я помолчала.

— Мы отлично развлекались, Мик. В этом семестре мы только и делали, что веселились, как могли. Почти не спать, с красными глазами бежать к восьми утра не куда-нибудь, а на пару — это дорогого стоит. Жили в бешеном ритме, обрели кучу новых знакомых и все такое… Просто не знаю, после целого года работы мне трудно привыкнуть к мысли, что можно вот так веселиться, прикрываясь слабым оправданием, что я, мол, студент, и значит, мне все должно прощаться. Все время кажется, что за это обязательно должны взыскать по штрафу.