Время невысказанных слов

— Давай установим правила. Гулянки только раз в неделю. Меня если честно тоже стало доставать это.

— Отлично. Прекрасно. У нас квартира уже плесенью поросла. И потом эти люди меня убивают.

— Чем? — заинтересовался Артем.

— Своей гениальностью! — прошептал Никита, убегая.

— Так вы вдвоем живете?

— Ну да. Точнее, эту квартиру снимает Киту его отец. А я подселилась в середине октября и доплачиваю половину.

— А Мика и… гении?

— Мика… ну, она, в общем, ушла от отца, а гении — это друзья Игоря.

— Сомневаюсь, что он знает хотя бы половину.

— И я сомневаюсь, — тут же откликнулась я. — Но он очень вписывается к ним… ну потому что они из одной среды, наверно. А ты… не очень, если честно.

— Одни минусы от меня, ну ты посмотри, — заметил Артем. — Если бы мне завтра не нужно было на работу, я бы сейчас зашел в ту комнату, и ты бы через пять минут меня не узнала!

— Нисколечко не сомневаюсь.

— Правда?

— Нет, — засмеялась я. — Но на самом деле, я могу все предположить, потому что все мы не те, кем кажемся.

— Да? Очень глубокая теория.

— Представь себе, — я едва язык ему не показала.

— И даже можешь доказать?

— Изволь, — козырнула я, и Стрелин закатил глаза.

— Взять хотя бы Кита. Вот какое впечатление складывается, когда смотришь на него в первый раз? Знаю, что ты мне не ответишь, потому что боишься оскорбить мои дружеские чувства и все такое, — Стрелин поперхнулся. — Но я скажу. Этакий фальшивый мажорчик, заправляющий брюки в сапожки последней модели, косит под золотую молодежь, хотя камешек в ухе самый что ни на есть ширпотребский. Такие обычно или геи, или косят под них. Метросексуалы — самые настоящие. Еще они думают, что таким легче войти в компанию, поэтому так одеваются. А на деле — ни одной своей мысли, не поймешь, за что друзей приобретает. И прячется в свою кожуру, никогда не показывая, что из себя представляет. Все так?

— Практически, — отозвался Артем. — С различными видами отклонений.

— Допустим, да, — продолжила я. — Но между тем, Никита — самый умный и начитанный парень на курсе. Оставаясь не ботаником, искренне увлекаться всем и любить это, не вынашивая розовые очки последней модели, это дорого стоит. Ненавидеть пошлых, вульгарных, глупых, чувствовать это за версту, уметь смеяться не только над другими, но и над собой. А ведь с первого взгляда всего этого не увидишь. И да, глядя на него, начинаешь думать, что абсолютно плевать, в чем он ходит.

— Хорошо, а Мика? Она подходит под эту тусовку?

— Мика? Тут сложнее. Сложнее, потому что с одной стороны, да. Она такая взбалмошная немного — в хорошем смысле, неординарная, с цветком в волосах, обожает хиппи, обожает театры и литературу — вполне вписывается, не правда ли? Но уверена, что не погнушается самой тяжелой и грязной работы, вроде уборщицы, если ей нужны будут деньги, или потребуется помощь кому-то из близких, при этом, она абсолютно не наивна, хоть и утверждает временами обратное. Втихаря пишет рассказы и прячет их в стол, смущаясь. И да, не будет пробовать всякую дурь, курить. Даже под влиянием.

— Откуда ты знаешь? Никогда не говори никогда.

— Знаю, — тихо ответила я.

— Ясно, — не стал настаивать на ответе.

Мы помолчали, послушав фальшивые рулады их зала.

— Ну а я?

Я смешалась.

— А тебя я еще недостаточно знаю. Может быть, со временем. Накоплю достаточно информации…

— Хорошо, а ты сама? Что ты об этом думаешь? — помолчав, поинтересовался Стрелин. — Или скажешь, что себя ты тоже не особо знаешь?

— А что если так?

— Просто не хочешь говорить, ну ладно, — он сделал вид, что обиделся.

— Ну, давай уговор. Я скажу о себе тогда же, когда и о тебе!

— Что, тоже подсоберешь информации?

— Буду более объективна, чем сегодня. А то я все-таки успела попробовать вина.

Да, я все-таки осталась в студии Насмешевой. И постепенно… не знаю, то ли это ветер приближающейся весны так повеял на меня, то ли все дело было в сильном желании танцевать, но мне там понравилось.

Нет, когда я в первый день столкнулась с Аллой на пороге их зала, и мы вышагивали по тому коридору, я все испытывала жгучее чувство вины, как будто и не было Первокурсника, а мы встретились буквально на следующий день после моего истерического ухода.

— Да, Ал, не знаю, как это сказать, но, в общем, мне бы хотелось извиниться за тот концерт, который я закатила.

— Ты что, это мы концерт устроили, а не ты. Не волнуйся, ребята уже все забыли давно, ты быстро включишься в работу. К тому же, ты хорошо танцуешь, а это не отнять.

— Спасибо.

Мы улыбнулись друг другу.

Трех парней из коллектива звали Вано (тот, что похохатывал сверху), Сережа (произнося имя, непременно нужно было растягивать «е») и Илья. Илья был новичком. Пришел с последним набором. Оно и видно. Необтесанный какой, ни граммушки пафоса во взоре. Непорядок, друзья, непорядок…