Время невысказанных слов

— Да, да! Я не обращала на него внимание! Он был просто одним из многих, я не выделяла его из толпы. — Анжела дико расхохоталась. — Мне доставляло удовольствие насмехаться над ним, давать от ворот поворот, унижать на глазах у всех — я всегда так проверяла чувства на прочность! Мне интересно было, как он будет вести себя в той или иной ситуации, до каких пределов дойдут его так называемые чувства, когда он сломается, оскорбит меня и перестанет замечать… или когда он несмотря ни на что приползет ко мне и будет как собачка на эластичном поводке!

— Но никто не выдержит такого, — проговорила я. — Любому надоест такое издевательство, и он просто разочаруется…

— О, я вела умную игру, я не выставляла себя такой уж откровенной стервой, но у меня была целая серия приемов — я так развлекалась, мне было скучно. Но вскоре мне наскучило и это — парни были слишком предсказуемы. Я могла предугадать, до какого момента он продержится и что он сделает в конце… А потом появился Максим. И я делала все как обычно, но потом он внезапно исчез, прервав мою игру. Он пропал, а я растерялась. И впервые меня кольнуло что-то похожее на искренний интерес. А потом он внезапно объявился. Как раз в тот момент, когда мое любопытство достигло высшей точки кипения. Был новогодний вечер, и он явился в середине, вытащил меня из толпы, кажется даже от какого-то кавалера, и сходу начал танцевать со мноц. Танго. И мне ничего не оставалось, как полностью подчиняться его движениям, реагировать на каждый его шаг. И вот когда он вел меня, крутил, поворачивал, я осознала, что влюбилась в него. Вот так просто. Сдалась на милость победителю.

Нашелся наконец человек достойный моей гнусной игры, способный выдержать ее и даже выиграть по-своему, не давая права просчитать ходы. А все потому, что он сам был такой же, как я. Игрок. И он растасовал все карты так, что это не я стала диктовать правила игры, а он. И я-то думала, что после такого шедеврального возвращения, когда чуть ли не вся школа рукоплескала его танцу, а я, казалось, уже валялась у его ног, он предложит мне наконец встречаться. Но не тут-то было. Теперь он предлагал мне сразиться. Сыграть по его правилам. И я, конечно, клюнула. Он отлично просчитал меня. Он мучил меня долго, а я по дурости своей сделала все, чтобы он понял, как сильно я влипла. Я уже не могла отказаться от этой игры. Так мы и играли, потому что обычный ход вещей был не для него. Предел нам только небо! Возможно, сначала он и был влюблен в меня, но это до тех пор, пока я не задела его самолюбие. А потом, я так думаю, все его действия были направлены только на то, чтобы переиграть. Дать возможность реванша и самому же выхватить победу из-под носа. Влюбленность ушла, осталась одна игра.

И то, что это лишь игра, он осознал, когда появилась ты и бросила ему вызов.

— Я не бросала, — возразила я.

— О, нет, как ты знаешь, бездействие — это то же действие. В его случае именно это-то и оказалось действием. У тебя же на лбу было написано: «Не подходи. Убьет». В тебе он почувствовал слом. Почувствовал также, что ты не подпустишь близко. Почувствовал, что тебе до него нет никакого дела. И что он только не перепробовал — от игнорирования до тирании, даже с Марком начал дружить, потому что общалась ты близко только с Марком.

— Но они же… такие друзья!

— Сейчас, безусловно, да! А тогда поначалу — это было лишь одним из способов. Ты сама кричала, что он использует Марка — ты правильно все поняла, только не знала, для чего. Какими только способами он не пытался склонить тебя к игре, бросить вызов, обратить на себя внимания — ничто тебя не трогало. И тогда он не заметил, как для него самого эта игра потеряла весь смысл. Но когда осознал, было уже поздно. Он влюбился.

Он много раз говорил, что пока отношения не переросли в стадию привязанности, их надо отпускать. Нельзя допускать кого-то близко к душе, потому что душа — субстанция хрупкая, а ему хотелось бы с ней еще пожить. В целом он был не оригинален в своих желаниях. Лично я целиком и полностью его поддерживала. Но я также знала, что никому не исполнить эту теорию в полной мере. Никому не избежать этой участи — привязаться.

Попав на эту удочку, я знала, что однажды попадет и он. Ждать долго не пришлось…

Я покачала головой, словно пытаясь вытряхнуть из себя такое количество информации.

— Одного не понимаю, зачем ты все это рассказываешь мне?

Анжела усмехнулась.

— Это, конечно, интересный вопрос. Ну, считай, что мне нужно было выговориться; считай, что у меня нет причин молчать об этом, раз уж я отошла на второй план, а тебе наверняка захочется узнать о нем побольше.

— Все равно не понимаю, — твердо заметила я, пропуская ее последнюю реплику мимо ушей. — На твоем месте я бы не стала рассказывать своей потенциальной сопернице такую информацию — немного отрицательную о себе, положительную — о нем.

Анжела пожала плечами. Невидящим взглядом уставилась на обивку кресла.