Время обрабатывать камни

За этими размышлениями время текло незаметно. Я, чисто механически, оглядывал окрестности в поисках возможных опасностей, а наш отряд, ведомый чаокота, медленно, но неуклонно, продвигался все дальше и дальше. Похитители явно направлялись к опушке леса, до нее оставалось уже не более пары сотен метров. Вдруг чаокота остановился, как вкопанный, приложил палец к губам, призывая продолжать соблюдать молчание, и жестом подозвал нас к себе. Когда мы подошли, он, так же молча, показал нам два, растущих на расстоянии всего в несколько метров, пучка травы. Один был лишь слегка примят, в том же направлении, в котором шли мы и людоеды, и уже почти выпрямился. Второй же почти касался земли, причем наклонен он был в прямо противоположную сторону. Все было понятно без слов. Кто-то из преследуемых нами возвращался в лес, и сделал он это совсем недавно. Каучаториши внимательно осмотрел окрестности, наконец, заметил что-то еще и направился к ближайшему дереву, яблокосу. Мы последовали за ним. Спелые плоды с нижних ветвей были недавно кем-то сорваны. Тут же, под деревом, валялся надкушенный паданец. Вероятно, его вкусовые качества волосатого гурмана не удовлетворили, и он решил доставить к обеденному столу своих приятелей гарнир самого высокого качества. Да, судя по времени, которое прошло от завтрака людоедов на берегу реки до настоящего момента, им пора обедать. Местом для своей трапезы они выбрали опушку леса, и один из них возвращался сюда в поисках дополнения, разнообразящего основное блюдо.

Медлить было нельзя, и мы по кратчайшему расстоянию двинулись в направлении луга, стараясь, по возможности, соблюдать скрытность, но не в ущерб скорости. Искать следы было слишком долго, да уже и не нужно. На лугу мы сразу увидим волосатых, даже если они и отошли немного в сторону.

Но раньше, чем мы волосатых увидели, мы их услышали. До опушки оставалось всего несколько десятков метров, когда раздался характерный, отлично мне знакомый, треск и грохот от разрывов гранат моей конструкции, чуть приглушенный расстоянием и деревьями. Остававшуюся до опушки дистанцию мы преодолели за несколько секунд, уже бегом.

Картина, увиденная нами, выглядела крайне неаппетитно и немногим уступала по полученным впечатлениям недавнему осмотру остатков трапезы людоедов. Кучка растерзанных окровавленных трупов йети, в количестве четырех особей, лежала в паре десятков метрах от границы леса и луга. Подойдя ближе, мы установили и причину смерти волосатых. Впрочем, об этом можно было догадаться сразу же после услышанного взрыва гранат. Curiosity killed the cat — любопытство сгубило кошку. В данном случае — похитителей и пожирателей женщин. Перед тем, как приступить к обеду, людоеды решили изучить содержимое захваченных ими подсумков. Обнаружив в одном из них гранаты с запалами, они проявили достаточно сообразительности, чтобы соотнести взаимные размеры этих запалов и отверстий в гранатах и попробовать засунуть первые во вторые. Что у них с блеском и получилось, вернее, с грохотом. Любопытные двоечники-людоеды прогуляли мои лекции по технике безопасности, были с нею не ознакомлены и в журнале инструктажа, напротив своей фамилии, не расписались. Занимаясь в это время, как водится у подобных недисциплинированных особей, всякими нехорошими делами, а именно, похищением и поеданием людей. Их, как и всех прогульщиков на неотвратимо наступившем экзамене, погубила катастрофическая нехватка информации. Размер запала, обтянутого резиной, был подобран таким образом, что вставлялся он в гранату достаточно плотно, для этого надо было приложить небольшое усилие. В процессе инсталляции запала слой резины на нем неизбежно повреждался и граната автоматически взводилась. После этого нужно было ее немедленно бросать, другого варианта уже не было. Разумеется, людоеды этого не знали, и знать не могли. Впрочем, за проявленное невежество я был волосатым почти признателен. Истребить их было, безусловно, надо. Но, поскольку патологической тяги к убийству себе подобных, даже настолько малоподобных, как йети, я не испытывал, то вариант с их массовым суицидом меня вполне устраивал.