Время-память, 1990-2010. Израиль: заметки о людях, книгах, театре

К. — человек культурный, хорошо образованный, на мякине его не проведешь. В издании альманаха он согласился принять участие только после того, как прочитал переданную мной рукопись. Видимо, его убедили имена известных писателей как с израильской, так и с российской стороны. По сути дела, Илья — не спонсор, а хозяин альманаха. У нас с ним существует железная договоренность: я показываю ему все материалы (и он их внимательно просматривает) прежде, чем они идут в печать. Его внимание к содержанию текстов меня удивляет…

— Что еще особенно удивило тебя за последнее время?

— В начале октября 93 года я бродил по Москве в качестве корреспондента одной из израильских газет. Еще официально не было объявлено, что начался «вооруженный мятеж», но напряжение на улицах ощущалось. На Смоленской площади накануне произошла драка боевиков «оппозиции» с ОМОНом, я пришел туда, «покрутился» и отправился к Белому дому. Там уже все было оцеплено, вокруг — толпа. Вдруг откуда-то, прямо к оцеплению подъезжает грузовик, который, естественно, омоновцы дальше не пропускали. Из этого грузовика выходят хасиды и объясняют, что в осажденном Белом доме наверняка есть евреи, имеющие полное право во время праздника Суккот (Кущей) посидеть в шалаше, который, как выяснилось, у хасидов с собой в машине. Вокруг уже стреляют. Хасиды же ребята упорные: стоят на своем. Их, конечно, развернули, и они поехали по городу с песнями, приглашая всех желающих посидеть в сукке (шалаше).

— А ты не пожелал?

— Нет, не хотелось уходить из «горячей точки». Подумал тогда, что мне для полного счастья не хватает той же сукки, но только с надежной крышей над головой. И чтобы стены не падали. Прецедентто был. Сижу я как-то в своей съемной квартире в старом доме на Сретенке, смотрю новости по телевидению. Вдруг грохот, взрыв, земля зашаталась. Ну, думаю, землетрясение. Подбегаю к окну — улица полна дыма. Выбегаю на лестницу — навстречу бежит мужик в одних трусах. Говорит: «Соседний дом развалился». Действительно, рухнула стена. Просто упала, как в карточном домике. Правда, жильцов там почти не оставалась, многих отселили, только в одном крыле, которое, к счастью, не обрушилось, жила семья. Могла рухнуть другая стена, та, что ближе к нашему дому, и тогда беды не миновать. Но в тот раз повезло… А то, что я принял за дым, оказалось просто огромными клубами пыли, которые заполнили улицу и соседние дома. Это я говорю к тому, что существует большая вероятность: будешь вот так сидеть в старом московском доме — и вдруг что-то на тебя обрушится…

* * *

Интервью очень большое. Я все думал, где бы остановиться. И решил — здесь. Дальше продолжать бесполезно — в нашей беседе мы с Капшеевой стали двигаться назад вглубь времени, а это теперь ни к чему… С тех пор минуло больше двадцати лет. Многие ушли из жизни. Родилось и поднялось новое поколения. XXI век, а с ним третье тысячелетие давно вступили в свои права и теперь диктуют условия, которые тогда, пару десятилетий назад, совсем не казались нам очевидными и справедливыми…

Но это уже другая история.

Иллюстрации

^{Э. Керет. «Дни как сегодня». Дарственная надпись}

^{Илья Бокштейн дома. Яффо, 1993}

^{Илья Бокштейн. Логотворчество. Израиль, 1995}

^{Исаак Савранский (1937–1993)}

^{«Иерусалимский журнал», гл. редактор Игорь Бяльский}

^{Григорий Лямпе в роли генерала Иволгина в спектакле Театра Гешер «Идиот». Израиль, 1993}

^{В гостях у Алексиных. Тель-Авив, 2001}

^{А. Г. Алексин «Перелистывая годы» (1998)}

^{А. Фильцер «Современное еврейское искусство» (2011)}