Время-память, 1990-2010. Израиль: заметки о людях, книгах, театре

Роман «Субботние спички» — центральное произведение в творчестве писателя — представляет собой причудливое переплетение народных легенд, талмудических назиданий и исторических хроник. Он воссоздает ощущение какого-то полузабытого события, несомненно, живого и даже близкого, существовавшего задолго до нашего рождения, но проплывшего незамеченным средь чреды земных дней. Оно, это событие, еще проявится с несомненной отчетливостью спустя многие годы, может быть, даже после нашего ухода в вечность. В конечном счете, это попытка ответить на главный вопрос, который вслед за еврейскими мудрецами формулирует автор — «где я в этом мире?»

Фабула книги проста и одновременно прихотлива в своей избыточной простоте; очевидная реальность фактов кажется совершенно невероятной и даже немыслимой; вымысел ощутим до оторопи, до дрожи.

Праведники из Большой Красной синагоги местечка Микдорф в Трансильвании празднуют Субботу по заведенному порядку. Казалось бы, все идет своим чередом, вот только вокруг синагоги, в ее близких и дальних окрестностях, начинают происходить необычные явления. Конечно, микдорфские евреи, как и все прочие евреи в мире, ждут прихода Машиаха; ну, ждут себе — и ждут… А тут всё вдруг как-то сошлось воедино. И даже такие нетривиальные персонажи еврейского фольклора ангел Михаэль, громадный бык Шор а-Бор, морское чудовище Левиафан и райская птица Зиз — все вдруг оказались участниками вселенской мизансцены Избавления. Процедура, казалось, соблюдается в малейших деталях.

Но почему же это космическое действо вдруг разом сомкнулось вокруг заштатного румынского городишки? Дело в том, что священная утварь Иерусалимского Храма в результате «неисповедимых путей» истории оказалась в подвале Большой Красной синагоги. В этой связи перед читателями открывается пестрая панорама древней евразийской лесостепи вместе с полулегендарными персонажами вроде посланника главного визиря халифата рабби Ицхака бен Натана, хазарского кагана Йосефа, великого каббалиста Моше Кордоверо и даже валахского князя Влада Цепеша, более известного широкой публике как граф Дракула.

Словом, все шло к тому, что в ту Субботу Мессия должен был, наконец, предстать перед праведниками.

Но оказывается, даже точное соблюдение регламента не гарантирует реализации Замысла.

«…В оркестре мира сего время имеет весьма странную партитуру — иногда ему выпадает играть совсем простую народную мелодию, — удар по барабану, пауза, и сразу после этого приходит очередь траурной молитвы „Господь, полный милосердия“. Одним словом, все однозначно и гениально просто: удар, пауза и сразу после этого — полное милосердие». Однако, как выясняется, не все в мире обязательно следует «популярной народной мелодии», которая может обернуться и несбывшейся мечтой, иллюзией в долгой чреде тем, сюжетов, процессов и фактов, которые в качестве векторов и вешек веками выбирало себе растерянное и заблудшее человечество.

Прорвавшиеся на свободу

Эфраим Баух. Летопись исхода

1

Еще в прежние годы Эфраим Баух стал автором нескольких поэтических сборников — «Грани» (1963), «Ночные трамваи» (1965), «Красный вечер» (1968), «Метаморфозы» (1972), окончил Высшие литературные курсы в Москве, приобрел заслуженный авторитет у критиков и коллег. Внешне ничто не предвещало крутого поворота в его судьбе. Однако в конце семидесятых годов минувшего века он переехал в Израиль: стихи, конечно, писал и там, даже издал несколько поэтических книг, но в основном перешел на прозу. Баух приступил к работе над грандиозной семилогией «Сны о жизни» — многотомной эпопеей, которую завершил в 2008 году романом «Завеса». Семилогия охватывает огромный исторический пласт событий, действие которых разворачивается в Молдавии, Москве, Италии, Израиле и других странах.

Любимый жанр писателя — интеллектуальный роман-притча. Однако Баух также автор многих очерков, статей, эссе, посвященных широкому кругу проблем философии, истории, культуры.

Романы Бауха, хоть и написаны по-русски, не хуже любой ивритской книги передают историческое дыхание народа, освещая события прошлого с позиции современного израильтянина. Не случайно многие его произведения, как прозаические, так и поэтические, переведены на иврит, давно став частью культурной парадигмы еврейского государства.

Уже в ранние 60-е годы он каким-то образом осознал, что в конце века евреев ждут невероятные события: сотни тысяч уедут из СССР, и это станет одной из причин краха советской империи. Новый Исход будет важным явлением уходящего века. Трудно объяснить, но это было даже не предчувствие, а уверенность. Уже тогда он понял, что эта тема станет главной в его творчестве.