Время перемен

Ливанское руководство в экстренном порядке обращается в Вашингтон за оказанием военной помощи в рамках «доктрины Эйзенхауэра»[407]. Утром 14 июля президент Шамун заявил послу США в Ливане МакКлинтоку, что «пришел тот момент, когда он сможет убедиться в правоте своей позиции, когда на протяжении шести лет защищал интересы Запада на Ближнем Востоке»[408].

Отношение к ситуации в Ливане изменилось и у Генерального секретаря ООН Д. Хаммаршельда, заявившего в телефонном разговоре с госсекретарем США Дж. Ф. Даллесом, что «регион стоит на пороге грандиозных изменений. Такое развитие событий, безусловно, требует скорого решения»[409].

15 июля официальный Амман заявил о денонсации договора об образовании Арабской Федерации[410]. В стране проходят массовые аресты офицеров среднего и высшего звена. За один день за решеткой оказались 40 кадровых офицеров ВС АФ[411].

14 июля состоялась консультация госсекретаря США Даллеса с членами сенатского комитета по международным делам в составе сенаторов М. Менсфилда, Т. Грина. У. Фулбрайта, Дж. МакКормэка и др. Сенаторы выразили глубокую озабоченность событиями на Ближнем Востоке. Было очевидно, что время требовало незамедлительных действий. Однако сенатор У. Фулбрайт отметил, что «нам совсем не нужна большая война с СССР». По мнению Фулбрайта, «советский след» в Иракской революции и даже в самом Ливанском кризисе не столь очевиден, как может показаться на первый взгляд[412].

15 июля президент Эйзенхауэр подтверждает передислокацию самолетов-заправщиков Стратегического воздушного командования на передовые позиции и сигнализирует о повышенной готовности американских стратегических ядерных сил[413]. Был отдан приказ полку морской пехоты выдвинуться в Персидский залив, а также перебросить соединенную воздушную ударную группу из Европы в Турцию[414].

В обращении к конгрессу США президент Эйзенхауэр подчеркнул, что, «идя на этот крайний шаг, Вашингтон не только защищает жизни граждан США, находящихся на территории Ливана, но и борется за территориальную целостность Ливана»[415].

План интервенции был составлен на основе плана операции «Blue Bat», осуществление которой предполагалось еще осенью 1957 г. Первая высадка осуществлена 15 июля в 15:00 по ливанскому времени. Согласно плану оккупированными должны были быть государственный аэродром и территория Бейрута. В операции были задействованы только американские части численностью 15 тыс человек.[416]

Шаг Вашингтона одними из первых публично поддержали неарабские страны Багдадского пакта – Иран, Афганистан и Пакистан, отправив 15 июля в Вашингтон меморандум от лица организации Багдадского пакта[417]. Страны блока стояли перед опасностью распространения влияния насеризма и на их территорию, поэтому проявляли в вопросе об интервенции особенный интерес[418]. С «выпадением» Ирака из состава стран Багдадского пакта судьба блока ставилась под вопрос.

17 июля Иордания потребовала срочного рассмотрения в Совете Безопасности ООН жалобы о «вмешательстве в ее внутренние дела со стороны ОАР»[419]. В то же время правительство обратилось к Великобритании за военной помощью[420]. Согласие официального Лондона откликнуться на просьбу Иордании получает полную поддержку со стороны США. На состоявшихся в течение 17 июля двух совместных встречах кабинета Макмиллана и администрации Эйзенхауэра стороны провели оперативное совещание по вопросу ливанского и иракского кризисов. В качестве меры противодейсвия они определили военное вторжение с целью «успокоения» общей ситуации в Ливане и Иордании. Принципиальным моментом было то, что английская и американская стороны пришли к соглашению о разделении вторжения на два вектора – вторжение США в Ливан и Великобритании в Иорданию. Демаркация усилий рассматривалось как принципиальное условие сотрудничества сторон в этом вопросе[421].

В течение 17 июля английские части начинали прибывать в Иорданию. Днем на территорию аэропорта Аммана приземлялись самолеты с 16-й парашютной бригадой войск Ее Величества (2000 человек) на борту[422].

Еще 15 июля, выступая с докладом перед палатой общин, глава Форин-офиса С. Ллойд информировал членов Парламента о том, что ситуация в Иордании на удивление спокойная[423].

Официально основным мотивом в действиях Лондона была зашита собственных инвестиций в нефтяной промышленности Ирака[424]. Однако наряду с экономическим аспектом на повестке дня стоял вопрос о возможных волнениях в рядах офицерства, так как 11 июля посол США в Иордании Райт информировал Вашингтон, что в среде офицерства небедуинского происхождения сильны пронасеристские настроения и симпатии к социалистической партии БААС[425].