Время перемен

13 августа первый раз с 1953 г. президент США Д. Эйзенхауэр выступил перед Чрезвычайной Ассамблеей ООН[451]. Сам факт выступления говорил об экстраординарном шаге американской администрации. Президент США заявил с трибуны ООН, что США намерены в скором времени вывести войска из Ливана. Ситуация в Иордании, по его мнению, хотя и стала прямым следствием событий в Ливане, представляла собой, как выразился Эйзенхауэр, «явление долгосрочной перспективы»[452]. В качестве реальной меры по поддержанию стабильности президент США предложил сформировать специальные войска ООН. В речи президента не было тезисов о «коммунистической угрозе», что в условиях завершения Ливанского кризиса можно было интерпретировать как качественно новый элемент в политике Вашингтона, направленный на создание иных основ для диалога с арабскими странами Ближнего Востока.

21 августа 1958 г. постоянный представитель США в ООН Генри Кэбот Лодж при поддержке представителей Ирака, Иордании, Ливана, Ливии, Марокко, Саудовской Аравии, Судана, Туниса и ОАР выдвинул на рассмотрение в качестве резолюции ООН «план Эйзенхауэра»[453].

Речь шла о кризисных явлениях на территории Ливана и Иордании, угрожающих всему Ближнему Востоку. Резолюция не была одобрена Ассамблеей, прежде всего потому, что в ней не было ни слова о действиях США и Великобритании в ходе кризиса[454].

Рассмотрение вопроса вновь вернулось в Совет Арабской лиги, из которого она поступила в конце июля 1958 г. Отказ принять доктрину, предложенную американской стороной, стал неудачей американской дипломатии. Это было фактическим нарушением плана по легитимизации действий США путем рассмотрения одного из аспектов проблемы в СБ ООН по настоянию американской стороны.

В конце октября 1958 г. США вывели свои войска из Ливана. 16 ноября ливанский премьер-министр обратился в СБ ООН с просьбой изъять жалобу Ливана, представленную на рассмотрение 22 мая 1958 г. Одновременно было объявлено, что Ливан устанавливает подчеркнуто дружеские отношения с ОАР, основанные на уважении, оговоренном в пакте Арабской лиги и Уставе ООН[455].

Так завершился Ливанский кризис, и вместе с ним спала волна напряженности на Ближнем Востоке в середине – конце 1950-х гг.

Политика США и Великобритании в 1957–1958 гг. была действием держав в качественно новых политических условиях на Ближнем Востоке. Баланс сил, установленный в регионе после 1956 г., включал в себя новые элементы геополитической игры – ОАР, Арабскую Федерацию, а также продемонстрировал качественно новую и более четкую внешнеполитическую линию США и СССР по утверждению своих интересов в регионе. Применение «доктрины Эйзенхауэра» на практике обернулось фактической неудачей. И не столько неудачей в ее военном аспекте, сколько неудачей по абсолютной шкале – политические издержки в генеральном противостоянии с СССР не оправдывали затраты локальные. «Доктрина Эйзенхауэра» показала себя хотя и действенным, но уязвимым «детищем» дипломатии Дж. Ф. Даллеса.

Ближневосточный регион также пришел в движение – события 1957–1958 гг. стали временем эскалации внутренних противоречий в Иордании, Сирии, Ливане и отчасти в Ираке. Внутренние волнения, вышедшие (или выведенные) за рамки проблем национального государства, стали предметом вмешательства извне как арабских, так и мировых сил.

Как образно выразился в мемуарах бывший президент Ливана Камиль Шамун, «после Ливанского кризиса даже администрации Эйзенхауэра пришлось смириться с тем, что именно Насер стал единственным на том момент полноценным “собеседником” от лица арабов с внешним миром»[456].

События в Ливане и Ираке 1958 г. подвели черту под англо-американскими начинаниями в строительстве системы региональной безопасности на Ближнем Востоке.

Создание Багдадского пакта породило образование альтернативных бинарных блоков государств – ОАР и Арабской Федерации. «Выпадение» Ирака из Багдадской организации показало, что система была неэффективна и иллюзорна, так как «самым слабым звеном» стала страна, в честь вхождения которой в блок ему и было дано название «Багдадский».

Локальные конфликты 1957–1958 гг. еще раз стали испытанием зарождающегося советско-американского modus vivendi взаимоотношений на периферии биполярной системы, что в долгосрочной перспективе было немаловажно.

§ 4. Реакция США и Великобритании на Иракскую революцию 1958 г

Серия кризисов на Ближнем Востоке в 1957–1958 гг. продемонстрировала, что «черно-белая логика» дипломатии Дж. Ф. Даллеса уже не соответствовала реалиям конца 1950-х гг.