Время перемен

Так что, моя линия защита должна была строиться на Полночи (когда мы сели в машину, я положила револьвер в бардачок, поскольку нельзя быть слишком осторожной, когда кто-то может хотеть моей смерти).

И какой бы прекрасной она ни была, я не могла взять с собой Полночь на заседание совета.

Поэтому я решила остаться в машине с Полночью в надежде поймать Курта снаружи, и тогда я сделаю свой ход.

Я оказалась права. Курт появился на заседании городского совета.

Но он появился и сразу вошел.

Что никак мне не помогло.

Удача мне улыбнулась, когда спустя какое-то время (а это было так долго, что и Полночь, и я уже начали сомневаться, она — потому что ей стало скучно, а я — потому что прошло достаточно времени, чтобы растерять мужество) Курт вышел один с телефоном у уха.

Я смотрела, как он подошел к пикапу шерифа, но остановился между ним и другой машиной и продолжил говорить.

Я проигнорировала крик в голове: «Нет! Он ненавидит тебя! Просто отправляйся к своему маяку, разожги камин и спланируй, как доберешься с Полночью до Денвера, чтобы оставаться там до наступления Рождества, до тех пор Курт поймает Ларса и снова посадит его за решетку, и вы сможете вновь избегать друг друга».

Вместо этого я взяла Полночь за поводок, открыла дверцу, выбралась наружу, она вышла вместе со мной, и мы двинулись через улицу, направляясь к Курту.

Я заметила семью, идущую по тротуару, но не обратила на них внимания, услышав, как Курт отрывисто сказал в трубку:

— Неприятности преследуют тебя из Денвера? — И, не дав тому, с кем он разговаривал, ни секунды на ответ, он потребовал: — Ответь мне!

Я прикусила губу и задумалась, стоит ли подходить к нему, когда он в таком настроении.

Однако Полночь явно уловила наше направление и на этот раз не забыла Курта, так что у нее на этот счет были свои соображения. Она начала натягивать поводок, чтобы добраться до него.

Я сразу поняла, когда Курт заметил наше приближение, почувствовав жар его глаз, впившихся в меня.

Но когда Полночь, таща меня за собой, добралась до него, Курт показал, что он не из тех, кто вымещает плохое настроение на собаке. Он наклонился к ней и пару раз потрепал по шерсти, в то же время, получив несколько собачьих поцелуев.

И продолжал разговаривать.

— Твои заметки основательны, но интуиция и нравственность у тебя дерьмовые. Ты привел его прямо к ней... и ко мне тоже.

Ой-ой.

Я остановилась.

В свете уличных фонарей я увидела, как Курт пронзил меня взглядом, прежде чем переключиться на собаку.

— Сидеть, — приказал он.

Полночь села, и я подумала, не сделать ли то же самое.

— Моя собака, — сказал он в трубку.

Его собака?

— Если бы Морленд был жив, он свернул бы тебе шею, — прорычал он.

Ой-ой.

Я почувствовала, как ужас наполняет мои вены.

Курт продолжал говорить.

— Поскольку я все еще жив, вот тебе предупреждение, и ты должен его выслушать. Не приближайся больше к моему городу. — Он сделал паузу, а затем произнес: — Я это знаю. Но факт остается фактом: ты не только облегчил ему задачу, но и дал возможность окончательно ее решить.

С этими словами он отнял телефон от уха, отключился и хмуро посмотрел на меня.

— Ты идеально выбрала время, — заявил он.

— Что? — прошептала я.

— Сегодня утром мы подошли к Ларсу вплотную.

— Это хорошо, ведь так? — спросила я нерешительно, потому что это казалось не просто хорошо, а фантастически, но он, похоже, так не думал.

— Было бы хорошо, если бы он не исчез до того, как мы до него добрались. Судя по состоянию места, где он скрывался, он сбежал прямо перед нашим приходом. У него не было возможности взять что-нибудь с собой. Он оставил одежду. Даже патроны. И много другого дерьма, разбирая которое, я провел весь день, что было интересно.

Мне не нравилась мысль о том, что у Ларса есть патроны, даже если он их оставил.

— Почему у меня такое чувство, что ты употребляешь слово «интересно», но подразумеваешь «раздражающе»? — задала я вопрос.