Время перемен

— Давай по порядку. Сэди и Джозеф Голд держат лавку. Они — евреи, и им пришлось здорово помыкаться, прежде чем они осели в Дэд Хорс. Они-то знают, как трудно начинать все сначала. Кроме того, за время своих мытарств они наплодили шестерых ребятишек. В городе Сэди и Джорджа любят и уважают, а их религия никого не интересует. В семействе Голд знают, что лучшего места им уже не найти.

Дрейк кивнул.

— Джеймс и Нэнси Телфорд содержат отель. Молодая пара, и детей пока не нарожали. Раньше, когда в городе действовал банк, Джеймс служил в нем клерком, а отель он купил после смерти прежнего его владельца, Саймона О’Коннелла.

Дрейк прищурил единственный глаз.

— Если Джеймс так умен, как ты говоришь, почему он вложил деньги в умирающий город? Почему не уехал туда, где бы его капитал умножился?

— Из-за отца, — коротко ответил Паркер.

— Чем же ему помешал добрейший доктор?

— Рик приехал сюда в поисках врачебной практики. Город принял его и дал ему шанс.

— Шанс?

— Рик был пьяницей, заурядным пьяницей. Его врачебная практика никогда не процветала, а после смерти жены почти заглохла. Сам Телфорд в этой смерти винил только себя, а вскоре в его виновность поверили жители города, где он жил, и окончательно перестали пользоваться его услугами. Вот тогда Рик покончил с выпивкой, приехал к сыну в Дэд Хорс и начал практиковать уже здесь. Когда для города наступили тяжелые времена, Джеймс не захотел уезжать, чтобы не лишить отца последней возможности заниматься любимым делом. Он и Нэнси приобрели отель.

Дрейк вспомнил собственного отца. Клайд Ратледж рано состарился и рано сошел в могилу, успев обвинить в своей смерти сына. Чего не отдал бы сейчас Дрейк, чтобы вернуться на десяток лет назад и помочь отцу или хотя бы заслужить его прощение. Он хорошо понимал, чем пожертвовал Джеймс ради Рика. Не каждый на такое способен.

— Продолжай, — кивнул он Паркеру, прогоняя воспоминания. — Еще кто?

— Ну, еще Джед Смит, почтмейстер. Он потерял ногу на войне. Целыми днями сидит на скамейке у почты, курит трубку и заговаривает с каждым прохожим. Стрети Барнс — хозяин салуна. Беатрис… гм… даже не знаю ее фамилии. Беатрис работает у Барнса официанткой: подает выпивку, убирает столы, ну и всякое такое. Клэр О’Коннелл, вдова Саймона, присматривает за рестораном Телфордов, — Паркер почесал затылок. — Ах, да! Есть еще вдова Эшли. Она портниха, но не думаю, что в прошедшие годы у нее было много заказов. Она в преклонном возрасте, и отсюда у нее только один путь — до кладбища.

Пока Паркер говорил, Дрейк, как ни старался, не мог представить себе ни города, ни его обитателей, о которых шла речь. Интересно, что они думают о нем, Дрейке Ратледже? Он возвратился к окну и выглянул наружу. А что он, собственно, знает о людях, которые у него работают? Кроме имени, ровным счетом ничего.

— Паркер, — сказал он, не поворачивая головы. — Мы пережили вместе трудные времена.

— Да, Дрейк, — отозвался Паркер после довольно продолжительной паузы.

— И ты всегда был надежным другом.

— Я старался.

— Когда-нибудь я тебе обо всем расскажу.

Паркер не стал спрашивать, о чем собирается рассказать ему Дрейк.

— Расскажешь, когда посчитаешь нужным, — сказал он и, не говоря больше ни слова, вышел из библиотеки и прикрыл за собой дверь.

* * *

— Черт бы тебя побрал, сынок! — Клайд Ратледж швырнул на стол пачку бумаг. — Ты просто лоботряс и бездельник! Как ты будешь руководить фирмой, если сейчас относишься к своей работе так легкомысленно. Я плачу тебе вовсе не за то, чтобы ты носился по городу в этом своем немыслимом экипаже. У нас же обязательства перед клиентами!

Дрейк взглянул на рассыпавшиеся веером по столу юридические документы и едва подавил раздражение. Меньше всего ему сейчас хотелось заниматься бумагами, да еще вместе с отцом. Все это бумаготворчество ему давным-давно опостылело. Дрейк не мог себе представить, как отец занимается таким, скучным делом всю свою жизнь.

— Поговорим об этом позже, отец, — сказал он, поднимаясь со стула. — Мне нужно заехать за матерью к портнихе, а потом отвезти Лариссу к Кавано, у них там намечается прием.