Читаем Время перемен полностью

Победители, однако, не властны были приостановить вползание страны в глубокий социальный кризис, нарастающее экономическое отставание, падение международного престижа: в сознании многих Советский Союз приобретал образ «танкового» коммунизма. Социальная и нравственная коррозия затронула все слои и группы общества.

«Застой» – самый длинный, почти двадцатилетний период в жизни страны. В этой статье мы берем только первые его годы, полагая, что именно они явились решающими. Облик режима, стиль правления, способы решения проблем – да и результаты – вполне определились. Последующие годы отнюдь не были пустыми – происходило множество событий на всех уровнях жизни, от верхушечных интриг до массовых сдвигов.

В 70-е гг., после того как несколько спали первые волны протестов после акции в Чехословакии, была провозглашена «разрядка» – политика частичных сделок и обещаний в отношениях с западными державами при нежелании что-либо менять по существу во внешнеполитических ориентациях. К середине 70-х гг. стало ясно, что разрядка зашла в тупик и в экономических, и в военных аспектах. Не согласившись узаконить свободу эмиграции, не получили статуса наибольшего благоприятствования в торговле. Не покончив с принципом вмешательства везде, где только удается, в пользу «прогрессивных» сил, не вызвали доверия к собственному миролюбию. Хельсинкская декларация 1975 г. осталась на бумаге, дальше пошли палками в колеса ракеты средней дальности в Европе, а за ними и афганская авантюра.

В отношении прав человека нашелся лишь один выход – изгнание правозащитников (альтернатива – лагеря) и иных инакомыслящих. В 1974 г. – изгнание А. Солженицына. В 1980 г. – незаконная даже по внутренним стандартам ссылка А.Д. Сахарова.

Нефтяной кризис 1973–1974 гг. на первых порах причинил Западу немало бед, но затем привел к скачку научно-технического прогресса. Мы же заработали на повышении экспортных цен на нефть многие миллиарды «незаработанных» долларов и не получили за них ни технического перевооружения, ни потребительского изобилия.

Относительно «спокойный» период застойного развития в 70-е гг. сменился фазой явного кризиса после начала афганской войны.

На этой стадии выявилась едва ли не самая главная слабость всей социально-политической системы, достигшей апогея своего развития: ее невоспроизводимость. Не способный к обновлению режим дряхлел вместе со своими лидерами. Новые поколения приходили с новыми ценностями жизни. Краткосрочное правление Ю.В. Андропова с его попытками чисто внешними, милицейскими мерами «навести порядок», ничего не изменившее в основных параметрах системы и правящей пирамиды, завершилось вознесением на высший пост еще одного беспомощного и бездарного умирающего старика. Неспособная к саморазвитию система должна была сломаться, и это произошло после апреля 1985-го.

1991

Бюрократизм и бюрократия: необходимость уточнений[450]

Трудно припомнить время, когда о бюрократии и бюрократизме говорили бы столь много и резко, как сегодня. Пробуждающееся общественное сознание ищет в этих явлениях одну из опор механизма торможения и одного из основных противников перестройки. Критика бюрократии стала важной струей самоочищения общества. Однако эмоциональной насыщенности не всегда соответствуют аналитическая глубина и строгость мысли. Порой критика останавливается на обличении внешних, очевидных черт бюрократизма – канцелярщины, волокиты, «буржуазного» руководства. Иногда зло усматривают в самом существовании «канцеляристов» – работников сферы управления. В последнее время ряд авторов стремится рассматривать бюрократию как особый общественный слой со своими интересами и ценностями (к этой позиции мы еще вернемся).

Нам представляется, что сейчас необходимо и возможно поставить анализ бюрократии на началах большей научной строгости и практической эффективности. Нужно объяснить, почему – несмотря на самую жесткую критику, бесчисленные сокращения и чистки – бюрократия оказалась способной не только сохранять, но и от кампании к кампании укреплять свои позиции в обществе. Как отмечается в резолюции XIX Всесоюзной партконференции, «в обстановке застоя, скованности демократических институтов бюрократизм разросся до опасных пределов, стал тормозом общественного развития». Исторический и сегодняшний опыт позволяет и обязывает подвергнуть критическому рассмотрению не только бюрократический стиль управления и связанный с ним общественный слой, но и деятельность бюрократической системы как целого.

Административная система и бюрократия

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»

Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами
Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС. Дэвид Эдмондс — режиссер-документалист, Джон Айдиноу — писатель, интервьюер и ведущий программ, тоже преимущественно документальных.

Джон Айдиноу , Дэвид Эдмондс

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Политэкономия соцреализма
Политэкономия соцреализма

Если до революции социализм был прежде всего экономическим проектом, а в революционной культуре – политическим, то в сталинизме он стал проектом сугубо репрезентационным. В новой книге известного исследователя сталинской культуры Евгения Добренко соцреализм рассматривается как важнейшая социально–политическая институция сталинизма – фабрика по производству «реального социализма». Сводя вместе советский исторический опыт и искусство, которое его «отражало в революционном развитии», обращаясь к романам и фильмам, поэмам и пьесам, живописи и фотографии, архитектуре и градостроительным проектам, почтовым маркам и школьным учебникам, организации московских парков и популярной географии сталинской эпохи, автор рассматривает репрезентационные стратегии сталинизма и показывает, как из социалистического реализма рождался «реальный социализм».

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко

Культурология / История / Образование и наука
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже