Время перемен (СИ)

Спешившись, парень подошел к самому ее краю: по всему выходило, глубиной провал достигал локтей двадцати, при ширине в десять локтей. Его стенки были слишком гладкими и при этом — явно не вулканического происхождения.

— Ну, Негодяй, придется тебе поработать в качестве причального кнехта… И только попробуй что-нибудь учудить! Стой смирно.

Привязав к луке седла крепкую веревку, Рем погрозил коню пальцем, и принялся спускаться. Перебирая руками в утепленных кожаных перчатках, Аркан подошвами сапог упирался в стену провала — и в какой-то момент ноги соскользнули, зависнув в пустоте! До дна оставалось немного, и потому парень отпустил руки и спрыгнул вниз.

Его глазам предстал довольно широкий и высокий туннель: четверо воинов плечом к плечу вполне могли бы идти здесь, особенно не стесняя друг друга. И они здесь точно ходили! Следы ног еще не исчезли под воздействием сил природы! Щелкнув огнивом, Рем запалил небольшой факел и осмотрелся: подземный ход явно шел в направлении столицы Севера! Сейчас же туннель оказался завален с обеих сторон. По косвенным признаком можно было понять — здесь враги останавливались на привал, перед рывком на город, до которого отсюда напрямик, птичьего полета — не больше дюжины верст.

Где же можно спрятать небольшую армию в условиях Байарада так, чтобы не вызвать подозрений? Ответ был один — каверны! Ухватившись рукой за веревку, конец которой болтался перед самым его лицом, Аркан крикнул:

— Негодяй! Тяни! Твою ма-а-а-а-а-а-ать!!! — вздорный жеребец рванул с места в карьер и парень со скоростью выпущенной из эльфийского лука стрелы вознесся наверх, а рука его едва не была вырвана из плечевого сустава. — Ты что творишь, скотина такая?

— Пф! — сказал жеребец и повернулся к хозяину задницей, взмахнув хвостом. — Гы-ы-ы-ы!

— Я тебе дам — гы! Ты у меня шенкелей получишь в следующий раз, а не морковку! — ругался Аркан, сматывая веревку.

До Байарада Рем добирался в раздумьях. С одной стороны — нашествие из-под земли остановить было практически невозможно. С другой — если отринуть привычные условия войны и постараться максимально применить все имеющиеся ресурсы — победа казалась всё-таки возможной. Такая типично аркановская победа: некрасивая, жестокая и безусловная.

* * *

— В каком смысле — гибкие трубы? — удивился Корхонен. — Как ты это себе представляешь? Из кожи что ли?

— Ладно — не гибкие. Сборно-разборные. И бригаду рабочих — человек пятьдесят, чтобы по моему приказу они мигом протянули трубопровод от озера к тому месту, куда я укажу.

— Аркан! — угрожающе нахмурился старый северянин. — У меня начинают появляться сомнения в твоем рассудке! Ты собираешься пустить воды озера в город? Знаешь, сколько сил понадобилось на строительство прибрежных дамб и системы дренажа, чтобы во время дождей и таяния снегов город не превратился в долбаное болото?!

— Думаю, лучше болото, чем пепелище с пирамидами из голов… Маэстру Корхонен, я ведь здесь. Полностью в вашей власти. Если вы только заподозрите меня в том, что я собираюсь навредить Северу, северянам и вашему клану — у вас под рукой сотни воинов, прикажете им убить меня — вот и всё.

— Вот и всё? — Вилле внезапно расхохотался. — Все вы Арканы — с придурью… Ладно, дам тебе полсотни трэлей, а что касается труб — можешь сходить к Поолам. У них есть склад с медными трубами — не знаю на кой черт они их изготавливали. Вроде как хотели делать общественные бани. Вот тебе расписка — скажешь: или вернем в целости, или расплатимся за то, что повредим. Медь, в конце концов — не сталь! Новых наплавит из лома…

Всё это было хорошо, но Рем намотал на ус и еще одно словечко — «трэли». Рабы! У северян было рабство? Вот эти люди в однотонной одежде без вышивки — рабы? Если сюда придет ортодоксальная церковь — порядки придется менять. «Не будет между вами ни эллина, ни иудея, ни раба, ни господина — ибо все равны перед Господом!» — так было написано в Слове Сына Человеческого. Кто такие эллины и иудеи — Аркан не знал, но думал, что какие-то прежние народы, или названия сословий в обществе, которое существовало там, откуда пришли на землю Раваарды первые люди.

В любом случае — в картине мира, свойственной ортодоксам не было места торговле людьми и обращению с человеком, как с домашним животным или вещью. « Чадо Божие» — это не какая-то абстракция или иносказание. Раз так начертано в Писании — значит так и есть, какие могут быть сомнения? А как можно торговать Божьим ребенком? Любым ребенком? Благостное впечатление от простых и правильных северных порядков давало одну трещину за другой.

* * *

В город прибывали воины — и только они. Каждый клан стремился обеспечить себе как можно больше сторонников в стенах столицы, при этом не оголив окончательно обширные земли и многочисленные поселения. Их охрану поручали младшему поколению, которое до совершеннолетия не имело права голоса, и тем из взрослых мужчин, на кого пал жребий.