Время перемен. Том 2 (СИ)

— Дурачьё! Если буча какая начнётся, надо Медных держаться, — вещал один оборванец другому, — Видал, как они две банды за неделю разгромили? То-то же.

— Говорю, свезло им. Теперь против них сразу четыре атамана выступят, тут уж им ни щиты, ни сбруя их не поможет.

— Поможет, поможет. Серый Олаф знает, где что, завсегда чует. Уж они подготовятся и…

Легат свернул за угол и уже не слышал разговора. Вокруг просыпались рыбаки и всякие работяги, а некоторые из бандитствующих субъектов, что в обилии встречались на пути, похоже, ещё не ложились.

Кроме беспорядочной застройки, в глаза бросалась общая небрежность этого городишки. Кое-как разрытые дренажные канавы перекрывали кучи мусора. Этот же мусор иногда подпирал стену какой-нибудь лачуги, возвышаясь чуть ли не до крыши, и никто его не убирал — всем было плевать. Люди, даже те, кто вышагивал гордо, заткнув за пояс пару локтей доброй стали, ходили в обносках. Если у них были хорошие сапоги, то обязательно дрянные штаны и засаленная косынка вместо приличной одежды.

Это проявлялось почти во всём, но кое-где среди этой помойки попадались очаги порядка. Вон там, около стены двухэтажного дома, совсем недавно убрали кучу мусора, а здесь, спасая лавку торговца от сырости, расчистили канаву возле неё. Пару раз ему попадались и нормально вооружённые бойцы, облачённые в кольчуги и шлемы-шишаки, с круглыми щитами. Такие моменты особенно бросались в глаза на фоне общего запустения. Кто-то недавно взялся за порядок в этом городе и как раз делал первые шаги.

Легат услышал звонкий шлепок ладони по чьей-то щеке, обернулся на звук и увидел, что бандит постарше ударил совсем молодого:

— Ты чё творишь, пёс смердячий? Чё творишь, я спрашиваю? Совсем очумел гроши прятать? То с лавки гроши. Серый Олаф учует, кишки на нож намотает и тебе, и мне заодно! Или кто из горцев одним махом обе наши головы отсечёт! А Серый учует, обязательно учует. Сколько крыс он передушил уже? И ни разу ещё не промахнулся, слышишь? Дай сюда! Не прирезал тебя, только потому, что ты свяк мне.

Молодой бандит не сказал ни слова в ответ, лишь разглядывал носки своих ботинок, согнувшись и всем видом выдавая смущение и страх.

Провожатый потянул легата за плечо, и они пошли дальше.

— Что за Серый Олаф? — спросил Александр.

— Ой, брешешь ты, раз такое спрашиваешь. Ёбнут тебя горцы по темечку, как пить дать.

— Трома с Марком знаю. Про Олафа первый раз слышу. Кто таков?

— Дак тоже горец, с ними пришёл, только не такой здоровый, зато быстрый, что гадюка и ушлый — всё знает, мы уж думаем, у него где шар хрустальный запрятан, иль Кривая Эльза ему всё рассказывает. Поговаривают, ведьма она…

— Кривая Эльза?

— К ней как раз идём. Раньше шлюхой была, а потом, видать, прокляли — окривела.

Они дошли до большого деревянного дома в два этажа, и тут взору легата предстало совсем уж неожиданное зрелище: шагов на пятнадцать вокруг дома всё тщательно вычистили и прибрали, около входа толпился десяток дружинников при добром железе, с подогнанными и подвязанными как следует кольчугами, да в нагрудниках. Трое из них отрабатывали манёвры под надзором четвёртого, а остальные отдыхали — видно, тоже недавно пришлось им потрудиться — лица блестели от пота, пар от дыхания валил сильнее, чем у обычных прохожих, а ботинки заляпались грязью, какая бывает, если долго вытаптывать снег на одном месте. Эта картина уже напоминала казарму в каком-нибудь приличном королевстве.

Провожатый завёл их прямиком на первый этаж через широкую деревянную дверь. Внутри, за квадратными столами, восседали пёстрые, по-разному одетые бандиты, ещё больше было пригожих, не затасканных шлюх. Легат сначала удивился, что все они делают в кабаке в такую рань, но увидел горцев в дальнем конце зала и понял, что это свита следует за своими королями, у которых как раз была привычка вставать пораньше.

У стола горцев стоял охотник и паренёк лет четырнадцати с сальными чёрными волосами, а Тром, развалясь на стуле и попивая из кружки, вещал им:

— Ты, Жила, иди с Кшиштофом и передай этому проклятому лавочнику, что, коли не будет брать товар охотников по хорошим ценам, лавки у него тоже не будет, задери его медведь!

— Хорошие — это какие-ж? — спросил парнишка.

— Какие Кшиштоф скажет, такие и хорошие, — отрезал Тром, и, обернувшись к Марку, спросил, — Прав я, вождь?

Гигант согласно кивнул.

«Так они поменялись местами. Теперь вождь Марк».

— Ты, эта, охотничек, сильно тож там не наглей, понял? — добавил третий из компании горцев. Сутулый, сметливый и узловатый.

Как раз этот сутулый и мог быть Серым Олафом.

— Лишнего не возьму, — с достоинством ответствовал охотник.

— Мире привет передавай, — Тром уселся поровнее и только тут заметил компанию легата, в отличие от Марка, который увидел всю троицу сразу, но виду не показал.

— Оба, легат, ты как здесь? Марк, помнишь его? Раздери меня медведь…

— Обещал быть к вам летом, да судьба свела раньше. Нас потрепали в дороге, нужен постой. Никак не думал встретить здесь горцев. Почему вы покинули родину?