Время первых

Чуть позже недоумение сменилось раздражением: «Что же это получается: полет корабля по космической орбите отслеживался НИПами с точностью до сотни метров, а на траектории снижения мог запросто исчезнуть с радаров, а потом затеряться на просторах родной страны?!»

Погода портилась, мороз крепчал, и на смену раздражению могло прийти отчаяние.

* * *

Пару часов назад Леонов все же влез в спускаемый аппарат, снял скафандр, просушил одежду и немного согрелся. Беляев из солидарности с товарищем выполнил аналогичные действия, хотя и не был таким мокрым.

Приближалась ночь, а вместе с ней с севера надвигался арктический циклон: небо заволокло тяжелой низкой облачностью, ветер усиливался, становилось холоднее.

Ветер разносил от костра искры; дабы тот не затух, приходилось постоянно собирать и подбрасывать в него ветви. Благо спускаемый аппарат при падении наломал их вдоволь.

Намотав вокруг шеи лоскут парашюта, Павел занимался костром.

Алексей через короткие промежутки времени продолжал отстукивать в эфир закодированный сигнал в виде двух букв: «ВН».

– Ты все еще надеешься? – вздохнул командир, проходя мимо с охапкой мелких ветвей.

– Конечно!

– Тогда почему до сих пор в небе не появилось ни одного борта?

– Если наш сигнал получен, то на триангуляцию[4] уйдет минимум два часа.

– Ну это если его получили.

– Погоди, Паш, сейчас прилетят. Сейчас…

– На вот лучше обмотайся, – протянул Беляев кусок ткани. – А то уже синий совсем.

Леонов взял лоскут, затем вынул из‑за пазухи аккумуляторную батарею, соединенную с радиостанцией толстым прорезиненным проводом, и протянул товарищу:

– Держи. Твоя очередь. А то мое холодное пузо ее уже не согревает.

Тот взял рацию с аккумулятором и бросил их в снег.

– Ты чего? – не понимая, глядел на него Алексей.

– Кончай суетиться. Знали, на что шли… Если журнал найдут, считай, задание выполнено.

Леша застыл с куском парашютной ткани в руках.

Командир опустил глаза и бережно протер ладонью обложку бортового журнала от снежинок.

– Что значит «выполнено»?! – возмутился Леонов. – Ты о своих девчонках, случайно, не забыл? Они там форму наглаживают – папу встречать готовятся. Живого, между прочим, понял? Живого! А не замерзший кусок говна мамонта.

Тот посмотрел на товарища. Судя по взгляду, он обо всех помнил и все понимал.

– Нет, друг, так не пойдет. Подсоби… Мне мои не простят. Кто Вику в первый класс поведет?.. В общем так, товарищ Беляев. Приказа сдаваться не было. Не скучай – я скоро…

Алексей достал из упаковки НАЗа ракетницу с коробкой патронов, схватил гермошлем и, резко поднявшись, пошел в строну ближайшего холма.

Павел с минуту смотрел ему вслед… Затем, стиснув зубы от холода, засунул аккумулятор под скафандр и принялся отстукивать в эфир сигнал.

Замершие пальцы почти не слушались…

* * *

Каждый сотрудник Командного пункта имел строго регламентированные обязанности и занимался своим делом. Сергей Павлович Королев осуществлял общее руководство космическим полетом; чаще всего он находился на своем излюбленном месте, с которого были хорошо видны позиции всех сотрудников. Иногда он вставал и, заложив руки за спину, прохаживался по широкому проходу между рабочими столами.

Николай Петрович Каманин руководил отбором и подготовкой космонавтов. С 1960 года он осуществлял эту деятельность, находясь на должности заместителя начальника Главного штаба ВВС по боевой подготовке. Посему никаких обязанностей в пределах Командного пункта он не имел, однако перемещался по нему стремительнее других и разговаривал громче всех.

Подойдя к склонившемуся над картами Шаталову, генерал‑лейтенант распорядился:

– Передайте мой приказ: поднять в воздух все, что летает и увеличить район поиска в два раза. Пусть ищут!

– Есть, – кивнул Шаталов.

Быстрым шагом Каманин перешел в одно из вспомогательных помещений.

– Отправляйте текст для записи сообщения, – сказал он, обращаясь к девушке‑секретарю.

– У нас два варианта сообщения, – вопросительно посмотрела она. – Какой из них отправлять, Николай Петрович?

Секунду помедлив, Каманин бросил:

– Отправляйте оба…

* * *

На звукозаписывающую студию Юрия Левитана привезли заранее – за полчаса до назначенного времени. Поздоровавшись с руководством и сотрудниками, он повесил на крючок пальто с шапкой и прошел в знакомую кабинку, отделенную от основного помещения звукоизолирующей стенкой с длинным окном.

Усевшись за стол, выровнял дыхание.

– Здравствуйте, товарищи. Нет, еще раз… – покашляв в кулак и почистив горло, диктор попробовал проговорить тренировочную фразу еще дважды: – Здравствуйте, товарищи. Здравствуйте, товарищи…

На зеленое сукно перед ним легли два листка с похожим текстом.

Он поднял ближайший, поправил очки, прочитал текст сообщения. Затем перевел взгляд на стоящих за стеклом людей…

За стенкой в соседнем помещении замерли сотрудники студии, военные, чиновники…

Кто‑то из руководителей студии вздохнул и коротко кивнул Левитану.

– Воды можно? – попросил тот.

Девушка‑ассистент метнулась в глубь помещения и вскоре поставила перед диктором стакан с водой. Он сделал глоток, шумно выдохнул и склонил голову к микрофону.

– Я готов…