Время подонков: хроника луганской перестройки

Видимо, учительница не могла взять в свою голову то, что сейчас говорил лектор.

– Я для того и рассказывал вам все это, чтобы вы это донесли до своих учеников. – жестко ответил писатель, – А вам делаю замечание – надо говорить на державной мове – украинской. Вы ж учитель! У нас один государственный язык. Кроме того, на чужинском языке не донесешь всю глубину истории древних украинцев. Здесь необходим украинский язык.

Грубый ответ писателя явно настроил аудиторию против него. Аудитория зашевелилась после первого вопроса и решила показать ему свои знания в истории Украины:

– В «Повести временных лет» галичане отнесены не к славянам, а другим народам, как вы говорите – европейцам. О древних украх он не вспоминает. Может галицийцев нельзя считать украинцами? Вы другой народ?

Лицо писателя покрылось красными пятнами, и он почти закричал:

– Автор этой повести был неграмотным человеком, просидевшим всю жизнь в темной пещере. А если бы он вышел на свежий воздух, то узнал, что в Карпатах живут истинные укры. Эта повесть – полная ложь о нашей истории. И истинную правду, о которой я говорил в лекции надо доносить ученикам!

Он вытер вспотевшее от гнева лицо платком и с горечью произнес:

– Вы еще заражены совковой идеологией. Избавляйтесь от нее, как можно быстрее. Скоро мы будем проводить аттестацию учителей, и кто не овладеет украинской идеологией, может расстаться с работой. – В его голосе прозвучала угроза, – еще есть вопросы? – недовольно спросил он учителей.

Последовал осторожный вопрос:

– А откуда у вас такие данные?

Плакундра даже написал на школьной доске мелом фамилию шведского ученого, который, оказывается, сделал эти исторические открытия.

– А почему эти открытия сделали не украинские ученые, а швед? – Послышался вопрос.

– Наши ученые боялись Москвы, и свои изыскания отправляли этому ученому. Так что, это открытия наших ученых. А швед только их использовал.

– Это древний мир. А есть ли что-то новое в истории Украины в двадцатом веке?

– Нас приехало восемь групп в вашу область. Каждый день мы выступаем по школам, институтам. И мы каждый день меняем аудитории. У меня сегодня еще две лекции. Я знаю, – у вас еще будут занятия, которые проведут наши ученые.

Все поняли, что охват учительской аудитории в русскоязычной Луганщине, – приличный. За неделю, эти историки такое могут внушать учителям, что их сознание может качнуться в сторону национализма. Но были среди слушателей учителя-мужчины и вот один из них громко произнес:

– Ну, и бред! Такое нельзя рассказывать даже в психбольнице! Больные никогда не вылечатся, останутся вечными психами!

Психиатрическая больница – убежище для людей, обладающих необузданной фантазией. Приезжие агитаторы из Галиции, явно обладали недюжинной фантазией – это мог диагностировать любой психиатр.

Плакундра резко взвинтив голос, прокричал:

– Вы, великодержавный шовинист!

Этой кличкой украинские националисты награждали всех, кто был с ними не согласен.

– Пусть буду шовинистом, – согласился учитель, – но не рогулем с усеченными укромозгами!

Тут стал вставать из-за стола, молча сидящий всю лекцию, плечистый мужик с казацкими усами. Стало понятно, для чего он был нужен на лекции.

– Я бы не стал оскорблять нашего уважаемого писателя. А насчет мозгов, то их можно усечь любому… Особенно за такое оскорбление… – Видимо, мужику не понравилось слово – рогуль, так унизительно поляки называли галицийцев до присоединения западной Украины к Советскому Союзу. – Если вы хотите, мы сейчас можем с вами подискутировать, по вопросу мозгов… – в словах рогуля слышалась угроза и узкоплечий учитель-историк замолчал. Присутствующий, видимо, был телохранителем писателя, и его обязанностью было затыкание рта «шовинистам», то есть – несогласным с трактовкой такой истории.

Плакундра удовлетворенно вздохнул и на прощание сказал:

– Если нужно, мы еще приедем к вам, поговорим…

Неожиданно в ответ раздались возгласы из зала:

– Не надо! Не треба!

Писатель попрощался и ушел со своим телохранителем, – поехали на следующее просветительское мероприятие по древним украм.

Во время перерыва, Лена с Тоней подошли к расписанию занятий. Сегодня было три пары, потом три дня – по четыре и, в пятницу, день отъезда – две. Они читали расписание и вдруг Тоня воскликнула:

– Смотри! Завтра лекцию читает Матвеев. Кандидат исторических наук и доцент. Растут наши сокурсники, а мы, Лена, все остаемся учителями.

Лена вгляделась в расписание, действительно – Матвеев и она вдруг возразила Тоне:

– Может, это не тот Матвеев?

– Тот! Смотри инициалы – Николай, ну а отчество должно быть Иванович! Я не знаю его отчества…

– Иванович! Ты правильно сказала. Наш сокурсник, достиг таких вершин, что учит нас… – криво усмехнулась Лена, непроизвольно повторяя отчество сокурсника. – Читает методику преподавания истории. Он, наверное, завтра приедет. Видишь, у него вторая пара.