Время подонков: хроника луганской перестройки

И она, как показалось Николаю, с сожалением, вышла из комнаты. А он думал, что же произошло? Он отомстил ее мужу – Семерчуку, а может, простил ее предательство? Гораздо легче прощать, после того, как отомстил. Но все произошло одновременно – и месть, и прощение. Но, он не прав – он, конечно, обижался на Лену, но никогда не желал ей плохого. «Спасибо ей за прекрасную ночь!» – так думал Матвеев. Все-таки лучше всего выглядит жизнь в мечтах и воспоминаниях. Он решил не спать, скоро у него занятие – а еще немного полежав в кровати, где постель все еще источала тепло и запах любимой в эту ночь женщины, встал и открыл конспект занятия. Надо повторить то, что он хотел сегодня рассказать слушателям.

…А Лена подошла к двери своей комнаты. Но она оказалась закрыта изнутри, пришлось стучать. Сонная Тоня открыла дверь и спросила:

– А сколько времени? Уже светло за окном.

– Скоро семь.

– Ты что – у него провела всю ночь? – удивилась Тоня.

– Да. И счастлива, как никогда.

– И как ты могла? – не переставала задавать вопросы Тоня.

– Смогла. Ты ж знаешь, что мы в институте с ним встречались. И если бы не Семерчук, – она назвала мужа по фамилии, – то я бы, наверное, была бы женой Матвеева. И фамилия приятнее, чем у мужа.

– Я бы так не смогла, – с чувством зависти ответила Тоня.

– Что поделаешь. Когда-то нужно было и это… Только ты никому об этом ни слова, – Лена вспомнила слова Николая.

– Что ты, Лена. Я – могила. Такое никто кроме нас не должен знать.

– Я пойду в душ, обмоюсь, пока еще другие спят.

Она взяла полотенце, белье и вышла. Души был общий, один на этаже и, конечно, надо было помыться, пока не стали просыпаться другие.

Матвеев провел две пары методической игры с историками-учителями. Его, как всегда, окружили слушатели, задавали вопросы и, так как большинство были женщины, то Лена даже стала испытывать чувство ревности. Она смотрела на Матвеева и думала, а все-таки он красив: правда, постарел, но все равно привлекателен своей мужской уверенностью и человеческой простотой, что так любят женщины. Он сейчас должен был уехать из Антрацита. Она не подошла к нему в аудитории – пусть другие видят, что они не знакомы. Дождалась, когда он выйдет из класса, и пошла следом. Она постучала в дверь его комнаты и, услышав: «Да! Войдите» – вошла. Матвеев сидел на том же стуле, что вчера и держал в руках портфель.

– Ты уже собрался? – удивленно спросила Лена.

– Я был собран с утра. Сейчас положил в портфель конспект и готов к отъезду. Я уже должен идти – идет машина в Луганск и меня подбросит. Это лучше, чем ехать автобусом.

– Конечно, лучше… – Лена замялась, – говорить или не говорить и все же решилась, – Мы с тобой еще встретимся? И, вообще, будем встречаться?

Он поднялся со стула и подошел к ней. Он был выше ее и поэтому обнял ее за шею, прижав лицо к своей груди.

– Обязательно встретимся и не раз, а постоянно. Я все же люблю тебя, – признался он.

От этих слов Лена еще теснее прижалась к его груди, и невольные слезинки навернулись на глаза. Она подняла голову и своими губами дотянулась до его губ. Поцелуй их затянулся. А она в это время думала – невозможно разлюбить любимого мужчину. Пусть будет сейчас любовь, а ее последствиях не надо думать.

– Когда мы встретимся?..

– Скоро. Как ты приедешь в Луганск.

– Вот, я написала на бумажке свои телефоны: домашний и рабочий. Пока звони домой – муж учится в Киеве, а дети позовут меня к телефону. Дай свой телефон.

Матвеев открыл портфель, достал лист бумаги, написал номера телефонов – тоже рабочего и домашнего и протянул листик Лене. Она взяла, взглянула на номера и положила бумажку в карман.

– Мне уже надо идти. Машина ждет… А тебе надо идти на занятия. – произнес он.

– Поцелуй меня еще раз.

Он наклонился и нежно, но коротко поцеловал ее в губы.

– Я пойду, и ты иди.

Они, не опасаясь, что их увидят, вместе вышли из комнаты. Николай закрыл дверь ключом, чтобы потом отдать его вахтеру, и они пошли в разные стороны. Лена несколько раз оглядывалась и махала ему пальчиками: «До свидания!». И он один раз оглянулся и тоже махнул ей в ответ рукой. Он ушел по лестнице вниз. А она пошла на занятие, которое уже шло. У Лены на душе было радостно и тревожно. Сердце сжималось от счастья неожиданной встречи, а в голове тревога – к чему приведет вновь воскресшая любовь? Капля камень точит, а любовь – душу.

4