Время подонков: хроника луганской перестройки

Выпили еще по одной, весело болтая и вспоминая прошлые годы. Когда выпили третью, то Роман решил, что пора переходить к более конкретным делам, – не коньяк же он ее пригласил пить!?

– Оля! Может, вспомним молодость?…

Та сразу же ответила:

– Давно пора вспомнить. Я помню, как ты меня когда-то взял на руки и положил на кровать… Я твоей нежности, не могла сопротивляться. Повтори это снова!

Роман подошел к ней, поднял ее на руки и, повернувшись, положил ее на кровать – она была рядом, здесь они спали с Леной.

– Раздень меня… Лучше секс без любви, чем любовь без секса.

И Роман стал расстегивать пуговицы на ее блузке. Оля извивалась как змея, довольная происходящей процедурой. Потом она обняла его и стала целовать. Ольга умела в постели делать все, и сейчас Роман просто млел под ее поцелуями и ласками. Но одновременно у него мелькнула мысль: «А с Леной я боюсь, что-то сделать откровенное. Даже нет мысли предложить ей что-то новое». Но все было прекрасно, а Оля своими криками и стонами подтверждала, что он настоящий мужчина…

Позже, оба голые выпили еще по рюмке и Семерчук стал подумывать о том, что пора заканчивать эту встречу, и он осторожно произнес:

– Оля, мне еще надо ехать на дачу. Дело идет к вечеру…

– Успеешь… – спокойно отпарировала Ольга. – Ты что хочешь двумя разами удовлетвориться? Все вы мужчины одинаковы – все стремитесь туда, откуда вышли. В этом ваша слабость и наша женская сила.

– Нет! Нет! – поспешно возразил Семерчук. – Я хочу снова тебя отнести в постель… Ты – прекрасна. С тобой я понимаю, что действительно существует невероятная женская сила. – В этом он был искренен.

…Вышли они из квартиры, когда действительно завечерело, и красный на закате шар солнца завис над горизонтом. Он довел Олю до остановки троллейбуса, где они дружески распрощались, пообещав звонить друг другу…

Надо было ехать на дачу, трамваем или автобусом в Зеленую рощу. До трамвая и автобуса от центра города далеко добираться и Семерчук решил ехать на такси. Но, чтобы поймать свободное такси потребовалось еще полчаса времени.

Когда он зашел в дом, то увидел тестя. Тот, поздоровавшись, сразу же спросил:

– Какая там горячка приключилась?

Семерчук стал рассказывать, а Фотин в процессе рассказа все больше хмурился и потом произнес:

– Да, закрутилось не шуточное дело. И зачем ты в него влез?

– Так мне позвонили и приказали… – стал оправдываться Роман.

– Надо было отказаться.

– А как?

– Ну, сказал бы, что у тебя гости, какое-то торжество и ты уже выпил… – он почти дословно повторил слова Лены, сказанные ему днем.

– Я об этом даже не подумал.

– Кажется, Столяренко вырыл себе яму, из которой он не выберется. И обстановка другая, не как прежде – гласность, и зря с евреями связался. Они его сомнут.

– Но Бейлин же написал плохую статью о нашей области… Надо как-то реагировать!

– Никак не надо было реагировать. Через неделю-две об этой статье забыли бы, и жизнь пошла бы своим чередом.

– Но у вас тоже есть еврейские корни, – уколол Семерчук Фотина.

– Да, – согласился тесть. – Но только корни. Но от корня идет очень крепкий ствол, а дальше развесистая крона, – веточки гибкие и помогают другой веточке жить. Не то, что у вас, – ветка ветку душит… Большая ветвь – всесильный человек. Маленькие веточки – наша дружная семья. И когда наше дерево затрясётся в гневе, – никто не устоит. Корни никто и не никогда не сможет повредить, только может пощипать ветки. Это дерево никто и никогда не сможет срубить или даже поломать… Сейчас это дерево придет в гнев в отношении Столяренко и ему в этой борьбе не устоять… – Фотин закончил свои разъяснения насчет развесистого дерева, – Зря ты в это дело влез… – еще раз повторил Фотин. – Но ты человек маленький – исполнитель и веди так себя, если начнут разбираться с этим делом, говори, – сказали мне, но я его не исполнил. Понял?

Это «понял» очень раздражало Семерчука, но он покорно кивнул головой, а тесть продолжал:

– Но надо извлечь из этого корысть. В понедельник, то есть послезавтра, пойдешь с отчетом к первому и потребуй у него за это дело новую квартиру. Боюсь, что дни его сочтены. – И Фотин огорченно закачал головой. – Снова начнутся проверки, доклады… Нет бы жить спокойно!

До Романа стало только теперь доходить, после слов тестя, что дело разворачивается не шуточное. Надо бы успеть выбить новую квартиру, тем более ему все время обещают расширение, но все откладывают новую квартиру на потом – есть более страждущие, живущие в полуразрушенных халупах. И он соглашается с этим, но теперь надо быть настойчивым.

Они сели ужинать вдвоем – женщины и дети поели раньше. Тесть ел молча и когда стал запивать ужин компотом из свежих яблок и слив, спросил Семерчука:

– Ты слышал, что комсомолу хотят дать хозяйственные функции? Разрешить ему заниматься коммерческими делами?

– Слышал. Но документа еще не читал. Пока его нет.

– Скоро будет. Дело не месяцев, а дней. Надо нам включаться в эту коммерцию.

– А нам зачем? – удивленно спросил Семерчук.

Тесть внимательно смотрел на него.