Время подонков: хроника луганской перестройки

– Неужели ты не понимаешь, что этот закон не для комсомола, а для тех людей в стране, которые имеют деньги. Проще говоря, для тех, кто имеет деньги и может их больше не скрывать, а легализовать.

– А много у нас в стране таких людей? В основном, большие деньги имеет криминал.

– Хоть ты работаешь в обкоме, но к жизни не присматриваешься. Все директора заводов, другие руководители имеют хорошие деньги, которые разбросаны в сберкассах на разных счетах, кто-то хранит их у себя дома. Сейчас их можно будет не прятать, а вложить в коммерцию. Понял? – Семерчук поморщился, услышав это слово, но Фотин не обратил на это внимания. – Сейчас надо найти молодых, которые возглавят этот бизнес. – Фотин впервые употребил это слово. – А деньги мы дадим. Может, ты бросишь партийную работу и возглавишь торговый кооператив?

Роман обиженно посмотрел на тестя.

– Нет. Свою работу я не намерен менять на другую, тем более торговлю.

– Знай. Торговля – самый легкий и простой способ получения денег. Производство намного сложнее. Торговлю не уничтожат самые драконовские меры. Ладно, это я тебе предложил, просто так. Работай на своем месте, ты еще будешь нужен. Завтра я позвоню твоему отцу, и мы решим, каким образом создавать кооператив, а может банк.

– А что у моего отца так много денег?

Фотин снисходительно посмотрел на Романа.

– Достаточно.

– Я знаю, что у него достаточно денег, но чтобы открыть кооператив…

– Значит, мало знаешь своего отца. Я твоего отца знаю раньше, чем ты родился. И мы с ним с тех пор вместе работаем… Но сегодня мы в разных городах… – Фотин говорил туманно, не конкретно, видимо понимая, что пока Роман не должен все знать о взаимоотношениях их семей. – Ладно, поговорю со сватом, а потом что-то придумаем. Только все надо делать быстро. Давай укладываться спать.

«Так поэтому они меня женили на Лене?» – мелькнуло в голове Романа.

Но тесть ушел, а Роман обиженный остался сидеть, – тесть своего зятя даже за компаньона не считает. Обидно! Он вышел в сад, где в беседке сидела Лена, с матерью и детьми. Владислав и Оксана уже зевали и после небольшого, пустого разговора Лена сказала:

– Дети уже приняли душ, пора им спать.

Они с детьми спали в одной комнате. Лежа в постели, Роман обнял Лену и шепнул:

– Такой дурной сегодня день. Как я по тебе соскучился.

Лена прижалась к нему:

– Я тоже. Подожди, пока уснут дети.

От обычно равнодушной к интимной жизни Лены, он не ожидал таких слов. Кроме того, его организм, пресыщенный сегодняшней встречей с Ольгой Кирисовой, требовал отдыха. Но отвергать жену было нельзя, и он ответил:

– Хорошо.

И он своей рукой прижал ее к себе. А в голове в это время мелькали сцены любви с Олей. Вот бы так все было с Леной… А то будет буднично, как всегда…

… В этот вечер Фриду Борисовичу – директору магазина «Океан» – позвонил знакомый из милиции и сказал, что Бейлин, купивший у него рыбные деликатесы, арестован именно за это приобретение, и сейчас находится в СИЗО. Но следствие идет против него, – директора магазина. Все сделано по распоряжению первого секретаря обкома. Разговор был короток, но все было понятно. Некоторое время Фрид Борисович, сидя в кресле, раздумывал, чтобы предпринять, потом взял записную книжку и нашел нужные номера телефонов. Сначала он позвонил в Донецк, подчеркнув, чтобы об аресте сообщили семье Бейлина, потом в Киев, по двум адресам, в том числе работнику Центрального комитета компартии Украины. Он сообщил о случившемся и попросил быстрее предпринять контрмеры. Продумав еще несколько минут сложившуюся ситуацию, он встал и подошел к книжному шкафу. Взяв толстую книгу, он ее нежно погладил, потом стал листать, наслаждаясь цветом разноцветных купюр – десяти, двадцати, пятидесяти, и сторублевых купюр, лежащих между страницами. Он их не считал, посмотрел и аккуратно поставил книгу на место. Потом ладонью, нежно провел по корешкам других книг, стоящих на полке и закрыл стеклянные дверцы книжного шкафа.

Вот так, каждый вечер, перед сном, с живым человеческим чувством ласкал он своими ладонями прохладные корешки книг. От осознания своего, хотя и тайного богатства, сон был крепче.

6

В понедельник, утром, в половине девятого, Семерчук сидел в приемной первого секретаря обкома. Столяренко еще не появился на работе, не было и секретарши, поэтому за ее столом сидел, как всегда, Сорокин, который казалось, проводил в приемной круглые сутки. Коротко поздоровавшись за руку с Сорокиным, Роман спросил очевидное:

– Еще не пришел? – он имел в виду первого секретаря.

– Еще рано… – в тон ему ответил Сорокин. – Что-то важное?

Роман, подчеркнув важность своего присутствия здесь, – пусть Сорокин знает, что первый поручает ему важные дела – ответил кратко:

– Да.

– Тогда жди… – и стал перебирать какие-то бумаги на столе.

Без десяти девять в приемную, с портфелем в руке, вошел Столяренко. Он поздоровался за руку с обоими работниками обкома, и спросил Сорокина:

– Ничего важного нет?

– Нет. – Так же коротко ответил Сорокин и с ключом в руках, пошел открывать дверь в кабинет первого.