Время предательства

Они отрицательно покачали головой, все еще не в силах произнести хоть слово. Для их поколения такая новость была равносильна сообщению, что с ними соседствуют марсиане. Нечто знакомое и в то же время чуждое.

– Я видел их как-то раз, – сказал месье Мишо. – Мать возила нас в их дом. Они выходили в начале каждого часа и прохаживались вдоль ограды, махали людям. Удивительно. Покажи месье, что у тебя есть.

Мадам Мишо поднялась, и мужчины тоже встали. Минуту спустя она вернулась:

– Вот. Мои родители купили это в сувенирном магазине.

Она протянула Гамашу пресс-папье с фотографией, запечатлевшей хорошенький маленький коттедж и пять сестер перед ним.

– Мои родители тоже водили меня взглянуть на них. Сразу после войны. Я думаю, мой отец повидал столько ужасов, что ему хотелось увидеть что-то вселяющее надежду.

Рассмотрев фотографию, Гамаш вернул пресс-папье.

– Они и вправду жили в соседнем доме? – спросил месье Мишо, осознав наконец слова Гамаша. – И мы знали пятерняшек?

Он перевел взгляд на жену. Ее что-то беспокоило. В отличие от мужа она помнила цель визита Гамаша.

– Она ведь умерла не потому, что была пятерняшкой? – спросила она.

– Мы не знаем.

– Но это же было так давно, – сказала она, глядя ему в глаза.

– Что было давно? – спросил Гамаш, не отводя взгляда. – Они могли вырасти, могли изменить имена, но они все равно навсегда остались бы пятерняшками. Их судьбу ничто не могло изменить.

Месье Мишо пробормотал:

– Не могу поверить. Пятерняшки.

Арман Гамаш покинул их уютный дом. Его куртка пропиталась ароматом жаркого, и этот запах преследовал его до самой машины.

Он вернулся на мост Шамплейна, трафик к исходу часа пик стал пожиже. У Гамаша не было уверенности, что он приблизился к разгадке. Может быть, он создает собственный миф? Пропавшая пятерняшка? Восставшая из мертвых? Еще одно чудо.

– Где он теперь? – спросил Франкёр.

– На мосту Шамплейна, – ответил Тесье. – Направляется на юг. Думаю, возвращается в деревню.

Франкёр откинулся на спинку кресла и уставился на Тесье, но инспектор знал этот взгляд. На самом деле старший суперинтендант не видел его – он обдумывал что-то свое.

– Почему Гамаш все время туда возвращается? Что там есть такого?

– Судя по делу убитой пятерняшки, у нее там жила подружка.

Франкёр кивнул, но рассеянно. Он думал.

– Мы уверены, что это Гамаш? – спросил Франкёр.

– Он. Мы отслеживаем его сотовый и машину. Отсюда он отправился на встречу с одним человеком по имени… – Тесье посмотрел в свои записи, – Андре Пино. Потом он звонил Изабель Лакост, расшифровка разговора у меня здесь. После этого вернулся в дом, где произошло убийство, и разговаривал с соседями. Недавно уехал. Похоже, он полностью сосредоточен на деле пятерняшки.

Франкёр вытянул губы трубочкой и кивнул. Они находились в его кабинете, при закрытых дверях. Время подходило к восьми, но Франкёр еще не собирался домой. Он должен был убедиться, что все в состоянии готовности. Что они ничего не упустили. Что все случайности предусмотрены. Единственным пятнышком на чистом горизонте оставался Арман Гамаш. Но Тесье только что сказал, что это пятнышко исчезло в той деревне, в черной дыре.

Франкёр знал, что должен бы испытывать облегчение, но у него в желудке обосновалось какое-то тошнотное ощущение. Должно быть, он настолько привык к своей связке с Гамашем, к постоянной борьбе, что не мог поверить в ее окончание.

Франкёр хотел верить в это. Однако Сильвен Франкёр был осторожным человеком, и хотя все свидетельствовало об одном, его внутренний голос говорил нечто другое.

Если бы Арман Гамаш действительно шагнул через край, то это произошло бы помимо его воли. Он до последнего старался бы удержаться, повсюду остались бы следы его ногтей. Франкёр чувствовал тут какую-то хитрость. Он только не знал какую.

«Все равно уже слишком поздно», – напомнил он себе. Но беспокойство не покидало его.

– Здесь, в управлении, он заходил к Жану Ги Бовуару, – сказал Тесье.

Франкёр подался вперед:

– И?..

Когда Тесье рассказал ему о том, что произошло, Франкёр успокоился.

Вот они, следы ногтей. Идеальная конструкция. Гамаш подтолкнул Бовуара, а Бовуар подтолкнул Гамаша.

И оба наконец-то полетели в пропасть.

– Бовуар не доставит нам никаких проблем, – сказал Тесье. – Теперь он сделает все, что мы ему скажем.

– Хорошо.

Франкёру от Бовуара требовалась всего одна вещь.

– Есть еще кое-что, сэр.

– Что?

– Гамаш ездил в ЗООП, – сообщил Тесье.

Лицо Франкёра посерело.

– Почему, черт побери, ты не сказал об этом в первую очередь?

– Да ничего не случилось, – поспешил успокоить его Тесье. – Он не вышел из машины.

– Ты уверен? – Франкёр сверлил Тесье глазами.

– Абсолютно. У нас есть записи с камер наблюдения. Он просто сидел и смотрел. Поблизости похоронены Уэлле, – объяснил Тесье. – Он ездил в тот район. Поэтому и оказался там.

– Он ездил в ЗООП, потому что знает, – сказал Франкёр.

Его глаза заметались, словно следуя за мыслями в попытке проследить за быстро перемещающимся врагом.

– Merde, – прошептал он, потом перевел взгляд на Тесье. – Кто еще знает о его поездке?

– Никто.