Время рокировок

Еще в программе похода значился один очень важный пункт — увидеть то, что будет происходить около горного массива через неделю. Тот факт, что Великий Каган придет к нему с войском, не вызывал у нас сомнений. Вопрос — что там случится потом. Ну, кроме смерти, собственно, Кагана, это-то случится в любом случае. Тут либо Асланбек подсуетится, либо «атомщики».

В результате ранним утром дня, следующего за визитом к нам послов степи, Сватбург покинула совсем небольшая группа, которая представляла собой уже просто родную мне компанию — Азиз, Голд, Марика, Джебе, Тор и Настя.

Последняя была крайне довольна происходящим, и единственное, что ее опечалило — это компания Марики, но тут ей пришлось смириться. Последний предполагаемый пункт программы назывался «Битва у гор», и он мог включать некую неожиданность для воюющих сторон, принявшую вид шальной пули, которая поразит великого визиря. Настя добилась больших успехов в снайперском деле, но до Марики ей еще ох, как далеко.

— У малой группы больше шансов добиться успеха, — согласился с доводами Голда провожающий нас Жека, несомненно, жутко нам завидующий. — Она не слишком заметна и более мобильна.

На самом деле, как закончится эта степная возня, надо будет что-то по Жеке думать. Засиделся он в крепости, это да, надо его отправить куда-нибудь почудачить и пострелять немножко. Сдается мне, еще чутка — и он начнет плести против меня заговор с целью свержения, так его заездило вынужденное комендантство, на которое он сам тогда подписался. Не для того, чтобы самому на трон сесть, а просто чтобы сбросить с плеч эту рутину.

Шли мы ходко, благо груза за плечами никакого не было — только оружие да припасы. Достаточно шустро, чуть ли не бегом, без привалов, только наполнив в заветном оазисе фляги водой, преодолели участок степи, ведущий к лесу, при этом тщательно мониторя окрестности — совершенно не хотелось, чтобы нас кто-то приметил. Нет, ничего необычного в этом нет — мало ли куда отправилась боевая группа из Сватбурга, в конце концов — мы в своих землях. И все-таки — береженого бог бережет.

Но — вроде как обошлось, и во второй половине дня мы углубились в лес, родной и знакомый.

Надо заметить, что, то ли Салех преувеличил степень активности войны в степи, то ли просто нам везло — но за все дни пути мы не увидели никаких ее признаков. То есть — ни поисковых отрядов в полной боевой выкладке, ни кучек тряпья, говорящих о том, что здесь кого-то убили, ни сожжённой техники «атомщиков» — ничего. Степь, ровная как стол, да трава, растущая в ней. И — никого.

Что интересно — даже голых людей, спрашивающих: «А где это я?» — и тех не было. Видимо — закончились. А может, в честь военного времени степняки всех рабов в солдаты забрили, поди знай. Никто не умирает, а значит, никто и не возрождается.

Впрочем, был еще вариант, что основные баталии разворачивались где-то там, за горизонтом. По сути, мы видели небольшой фрагмент этого огромного Дикого поля, всего лишь ту его часть, что открывалась нам из-за лесных деревьев.

И только на четвертый день, утром, когда мы уже далеко ушли от родных мест, нам довелось увидеть подтверждение того, что война на самом деле есть.

Как я и говорил — не так уж далеко от той опушки, где мы встали на ночевку, отряд кочевников прищучил два багги с «атомщиками». Самое обидное — мы, похоже, могли бы свести знакомство с людьми из-за гор, поскольку те в лес и направлялись. Судя по всему, у них кончилась горючка, и они планировали припрятать транспортные средства среди деревьев, чтобы вернуться за ними потом, по крайней мере, ничего другого мне на ум не пришло. Да и то — а с чего бы им тогда переть «багги» на себе, а не ехать на них? В любом случае, так или иначе, им это не удалось сделать. То ли кочевники встали на их след давно, то ли поисковая группа сынов Предвечной Степи наткнулась на них случайно — но после короткой перестрелки группа из шестерых «атомщиков» (что примечательно, автоматическое оружие использовалось обеими сторонами. То есть, не так все у степняков и плохо с ним?) сократилась ровно вдвое. Да и тем, кто остался жив, мы особо не завидовали — они ведь кочевников тоже пощипали, и те из детей Степи, кто остался жив, теперь отводили душу, усердно пиная уцелевших бедолаг ногами.

То, что это наш шанс, даже говорить никто не стал — всем всё и так было понятно.

— Надо спешить, — Джебе поцокал языком. — Их двое осталось, ещё один умер.

И верно — кочевники радостно загомонили и начали делить одежду, оставшуюся от умершего. Так сказать — безотходное производство. Чего добру пропадать?

— Фирман, — напомнил мне Голд. — Сразу достань.

Я кивнул и достал из кармана опознавательный знак Асланбека.

— Азиз бери тех, что справа, — довольно пробурчал зимбабвиец, глянув на Марику. — Ваши — лево. Ветер северный, упреждение бери.

— И что бы мы без тебя делали? — язвительно сообщила довольно осклабившемуся негру та.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила его Настя.