Время рокировок

— Да тельняшку там продают, — лениво сообщила Марика, потягиваясь. — Он ее как увидел, так чуть на колени перед этим прилавком не упал. А торговец ее только на «сводики» меняет. В защиту Жоры — он решил дождаться тебя, ты же запретил торговлю ими без твоего ведома.

— Сват, — Одессит сложил руки у груди и совершенно по-детски хлопал ресницами. — Я же морская душа! Мне без тельника никак нельзя.

— Да купим мы тебе его завтра, — отмахнулся от него я. — Почему нет? Да и вообще по рынку пройдемся, посмотрим, что к чему.

Кстати! Катер нам дали — и это здорово. А где я под него капитана возьму? Написали, понимаешь, на бумаге — да забыли про овраги.

— Скажи мне, Жора, — приобнял я обрадованного бойца за плечи. — А ты моряк декоративный, на словах, или и вправду что-то про судовождение знаешь?

— Одесса — не Европа, — с достоинством ответил мне он. — Это у них все роботы делали и прочие механизмы. Грузы разбрасывали, кораблями управляли и даже на складах работали, будто дедушек для этого нет. А мы как пращуры, — по морю сами ходили — и на моторках, и на кораблях. Хотя уважаемая профессия биндюжника, увы, таки ушла в прошлое, разгрузки у нас были автоматические. Но отдать море бездушному механизму — это нет, такого не будет никогда. Даже если в этом море ничего давно не осталось кроме соленой воды.

— Ты о себе говори, а не о городе в целом, — попросил его Голд.

— Вы спрашиваете — стоял ли Жора Циклер за штурвалом? — с достоинством произнес Одессит. — Так я вам так скажу — у него даже бумажка была о том, что он имеет право вождения судов по акватории Черного моря и даже дальше. Так-то!

— Вот и славно, — я переглянулся с Голдом. — Тогда тельняшка точно твоя. А может и капитанская фуражка, если такую тут продают.

— Чегой-то? — подобрался Одессит, почуяв, что этот разговор я начал неспроста.

— Тогой-то, — я не видел смысла в том, чтобы скрывать результаты переговоров, нам же потом все это вместе разгребать. Нет, кое о чем я умолчу, но это уже те мелочи, которые знать никому не стоит.

Поспать толком не удалось — от меня потребовали подробностей, а после присутствующие попытались застолбить себе место в той или иной области наших будущих работ.

Например, Марику привлекала стезя исследовательницы новых маршрутов, и она просто-напросто потребовала включить ее кандидатуру в состав экспедиции, которая пойдет вверх по реке.

Настя немедленно и не менее ультимативно, застолбила за собой место в нем же, обосновав это тем, что ей для улучшения боевой формы нужен практикум. На мое замечание, что для этой цели куда разумнее отправиться на зачистку берегов, она только сердито на меня зыркнула.

И только Щур после всех не стал проситься в боевой отряд или исследовательскую группу. Он трогательно-несчастным голосом попросил его оставить при Оружейнике, то есть — тут, в городе. Очень ему понравилось то, что Лев Антонович делает, и он хочет у него учиться дальше. Он понимает, что изначально его натаскивали на другое, но, может, есть такая возможность…

Надо заметить, что только его просьбу я и удовлетворил, остальным же посоветовал пока умерить аппетиты и амбиции до той поры, пока мы не вернемся домой.

Впрочем, Фрэн тоже не выказала никакого желания участвовать в будущих операциях, по-моему, это ей было просто неинтересно.

Одессит, поняв в какой связи ему купят тельняшку, пришел в невероятный восторг, он немного побил чечетку, покричал: «Кто молодец? Я молодец» и долго сожалел, что про это не узнает какой-то Моня Вексельберг, по кличке Мамонтенок. С его слов, это был редкий поц, каких свет не видел, и факт того, что он, Жора Циклер, таки стал капитаном, забил бы последний гвоздик в крышку гроба с его, Мониным, самомнением.

Радовался и Флай — ему в городе не понравилось и тот факт, что он завтра, точнее — даже уже сегодня, отправится домой на лодке с мотором, его очень грел. Во-первых — потому что домой, во-вторых — потому что с ветерком.

Отправлялся утром в Сватбург и Тор, который, как выяснилось, был знаком с моторными лодками, в отличие от нас всех. Точнее — мы все на них плавали, но в моторах никто не разбирался, никто, кроме Тора, знающего о них достаточно много благодаря отцу, в компании которого бороздил на лодке фьорды родной ему Дании.

На мой вопрос: «А чего раньше молчал?» северянин невозмутимо пожал широкими плечами. Мол — не спрашивали, я и не говорил. Нордическая натура.

Я отправил их в крепость именно с той целью, которую и озвучил Рувиму, — причал ставить. Без причала нам там с катером делать нечего, точнее — что нам тогда с ним дома делать?

— Надо ставить его сильно левее «монитора», — горячился Одессит. — Около этой ржавой посудины — мелко, а вот левее — там сразу глыбоко, я знаю, я там нырял.

— Редкий случай — но соглашусь, — поддержал его Голд. — Хотя надо еще на этот катер поглядеть — какая у него осадка, водоизмещение и все такое.

— Насколько я помню паровые катера, они все не сильно большие и все пригодны для перемещения по даже не очень глубоким рекам, — задумчиво сказал Оружейник. — Я видел их на фото.