Время рокировок

Да — здесь, при Льве Антоновиче, вместо Тора оставался Амиго. За последнее время он порядком поднатаскался, с оружием управлялся неплохо и эмоциональность его тоже подстихла. Скажем так — я был готов доверить ему жизнь Оружейника. Но для подстраховки, после размышлений, уже утром, я решил оставить здесь еще одного «волчонка». Пусть будет.

Смотреть на наши новые приобретения отправились все — никто не пожелал остаться дома. Даже Анджела и Арам, которые явно уже прижились здесь и время от времени (особенно после того, как я озвучил свое решение по отправке Тора в крепость) опасливо поглядывали на меня — и то пошли с нами. И только Эмиссар отправился куда-то в сторону центра рынка — у него была назначена деловая встреча.

Он вообще был в своей стихии, как, впрочем, и Арам. Эти двое наводили связи с торговцами, поставщиками и перекупщиками, свободно ориентировались в ценах на любой товар — от овощей и патронов до рабов, в общем — они были счастливы, поскольку занимались тем делом, которое любили.

Анджела тоже была довольна жизнью, может, даже побольше, чем они, поскольку ее призвание было — хозяйка дома, и сейчас именно этим она занималась. Она все время что-то убирала, готовила и ощущала свою полезность. То есть — у тех, кого я отправил в город, звезды сошлись, я в свое время не ошибся.

Ну и славно, пусть будет так. Мы обменялись по этому поводу парой фраз с Голдом, и разногласий по данному вопросу у нас не обнаружилось.

Впрочем, оставалась вероятность, что в какой-то момент кто-то из этой компании может решить, что мы далеко, а они здесь, и кто там потом будет разбирать, чего и сколько было продано и куплено, но это то шило, которое в мешке на самом деле не утаишь. Я через какое-то время группу охраны снова сменю, а новые бойцы будут знать, на что и как смотреть. У меня среди жителей Сватбурга и финансисты найдутся, и экономисты, чтобы моих ребят подучить. А не найдутся — куплю их у Салеха, это не топографы, товар нередкий.

Я доверял своим людям, но доверие такая штука, которую время от времени надо контролировать.

Сам Рувим к нам не спустился, как видно еще спал, но около его дома уже околачивался Цветан в компании какого-то невысокого мужичка с окладистой бородой.

— Мое почтение, — помахал нам рукой секретарь владетеля. — Мастер Рувим так и сказал мне, что вы наверняка ни свет ни заря придете. Вот это — Пенко, он распорядитель имуществом в «Доме Земноморья», он вам все покажет и все объяснит.

— Пенко, — неожиданно басовито сказал мужичок, протягивая мне широченную ладонь. — Мой английский не есть хороший, извините.

— Все одно — договоримся, — заверил я его. — Где надо — поймем друг друга, где не поймем — жестами объяснимся.

— Катер бы глянуть! — нетерпеливо сказал Одессит, который в мечтах уже видел себя на капитанском мостике белоснежного гиганта-лайнера.

Как выяснилось, флотилия «Дома Земноморья» находилась не во внутренней черте города, а на Большой Реке.

Земноморцы подошли к делу с размахом, за недолгий, в общем-то, период отгрохав несколько масштабных построек. Они огородили приличный кусок прибрежной территории забором, за которым находился их личный причал, несколько складских помещений и сейчас вовсю возводились эллинги.

— Однако, — восхищенно присвистнул я.

Это выглядело куда серьезней, чем городской причал, который мы миновали по дороге сюда. Нет, муниципальная собственность тоже впечатляла — широченная крытая пристань, у которой на волнах качалось штук пятнадцать плотов и самые разномастные лодки, булыжная дорога, ведущая к ней, — но вся эта красота досталась городу уже готовенькой, на блюдечке. А здесь люди все сделали сами, своими руками, причем за недолгий срок.

— Туда, — потыкал Пенко пальцем в сторону дальней части пристани. — Нам — туда.

— Ох ты! — через пару минут Одессит замер на месте. — Это наше будет?

Да, было чем восхититься.

Зеленый и узкий как щука, перед нами на волнах покачивался один из тех самых боевых катеров, о которых говорил Оружейник, мне это стало понятно сразу. Что примечательно — он тут один был, двух других я не приметил.

Но и один этот катер заставил меня проникнуться жгучей завистью к Рувиму. Убийственной мощи пулемет на носу, причем кабинка стрелка полностью закрыта бронированной сталью, крытые же помещения для перевозки десанта, и, как последний гвоздь в пятку моей зависти — пусковая ракетная установка на корме.

— То нет, — подтолкнул Одессита Пенко и потыкал рукой в сторону реки. — То наше. Ваше — вон.

— Вон то? — икнул наш бравый капитан, проследив за пальцем Пенко. — Вон то?

Ну да, на фоне катера, который выглядел хищником, посудина, болтающаяся у причала, выглядела как… Не знаю даже. Как домашняя собачка, которая больше напоминает коврик для ног, чем животное.