Время рокировок

— Кабы у меня такая карта была, я бы вообще аукцион устроил, какие пять тысяч мер, о чем вы? — ухмыльнулся Лев Антонович. — Ладно, пять мер, так пять мер, гуляем. Сват, что там у тебя дальше?

— Описание четырехпалого винзига, — зевнув, ответил я. — Есть у вас такой?

Четырехпалого винзига у них не оказалось, и мы стали богаче на четыреста шестьдесят восемь мер.

Рутина этого действия настолько меня утомила, что под конец я чуть не зачитал название золотого листочка.

— Все, — буквально в последний момент остановился я. — На этом — все.

— Еще раз напомню — все то, что вы сейчас нам продали, отныне вы не можете предлагать в открытый доступ, — напомнил нам И Синь. — Я понимаю, что формально этот запрет выглядит смешно — кто и как проверит вещь, на которой нет метки, опознавательного знака или чего-то другого. Но смею вас заверить — мы узнаем об этом. Не расценивайте эти мои слова как угрозу, это не она. Это — предупреждение.

— Заверяю вас, подобное не случится, — произнес я. — Это не в наших интересах.

Вот все-таки интересно — как именно они узнают о том, что слово нарушено? Нет, я не собираюсь его нарушать, но интересно же!

— Пока не продали, — Оружейник навалился грудью на стол. — Пока мы не видели оплаты на общую сумму… Мнэ-э-э-э-э…. Шестьдесят восемь тысяч триста сорок шесть мер, это с наценкой.

И Синь протянул руку и один из молодых людей положил в нее шкатулку, перед этим откинув с нее крышку. Она была набита векселями — доверху.

Он цапнул стопку бумажек и ловко начал их пересчитывать, растасовывая по стопочкам.

— Шестьдесят восемь тысяч триста пятьдесят мер, — сказал он нам через пару минут и пододвинул нам векселя. — Я округлил результат в вашу пользу.

— Очень мило, — выдал улыбку Оружейник. — У меня просьба. Не забудьте сообщить вашим сотрудникам на выдаче товаров о том, что у нас есть скидка на покупку. Это важно.

— Да, чуть не забыл, — И Синь вернул Оружейнику его улыбку. — Со вчерашнего дня любой покупатель, потративший в нашем магазине более пяти тысяч векселей, получает личную скидку в три процента, пятнадцати — в пять процентов и так далее. А если потратит более пятидесяти тысяч — то в целых десять процентов. Я скажу, чтобы все эти скидки плюсовались к вашей личной. У вас будет очень серьезный дискаунт при покупке в «Азиатском доме». Сейчас подумываем о том, чтобы ввести наценку и на скупку товаров, в той же прогрессии.

Черт, а ведь они таким макаром и вправду подомнут под себя всю торговлю.

— Хороший шаг, — оценил действия азиатов и Оружейник. — Внушает уважение. Позволите вопрос, уважаемый И Синь?

— Слушаю вас, — вновь расплылся в улыбке владетель.

— Мой патрон, Сват, скоро покинет Новый Вавилон, — показал на меня Лев Антонович. — Я же останусь. Смогу ли я пользоваться скидками, предоставленными ему в его отсутствие?

— Если он не против этого — то разумеется, — перевел на меня взгляд И Синь. — Но только вы, другие члены вашей семьи лишены этого права.

— Благодарю вас, — встал со стула я. — Был рад нашему знакомству и очень надеюсь, что нас долго будут связывать узы взаимовыгодного партнерства. Они, эти узы, покрепче дружеских и любовных, согласитесь?

— Искренне верю в то же самое, — поднялся на ноги И Синь. — Очень жду гонца от вас. Да, пусть по приходу в наш квартал непременно назовет дежурному продавцу ваше имя и попросит прийти именно меня. Если же случится так, что меня не будет на месте, то ему следует вызвать моего заместителя, Ли Канга, он будет в курсе происходящего. Но, скажу сразу — окончательную цену все равно назову только я.

В чем тогда смысл вызова Ли Канга? Впрочем, какая разница. Просит сделать так — сделаем так, за крупнокалиберный пулемет-то. С такой машинкой не то что степняки — и катера Рувима, случись чего, не страшны. Нет-нет, мы с ним партнеры, но жизнь — она иногда такие кренделя выписывает, что только держись. Сегодня — партнер, завтра… Например — нежелательный конкурент. А что? Берега расчищены, карта составлена, переправы — налажены. Зачем с кем-то доходом делиться?

Не хотелось бы такого, чего греха таить, но мой личный опыт говорит о том, что именно из партнеров со временем выходят самые закадычные враги. Как только все неприятности заканчиваются, те, с которыми в одиночку не справиться, и начинается заработок, тут дружбе и конец.

И еще — уж больно он был щедр с нами. Прямо отец родной. Ну да, тут его родственник, Оружейник, но все равно — по сути незнакомым людям вот так отсыпать добра в обе руки? Так поступают только в тех случаях, если рассчитывают получить прибыль, во много раз превосходящую расходы, или… Или если собираются со временем забрать все обратно.

Есть еще вариант с непомерной человеческой добротой, той, что граничит с клиническим идиотизмом, но здесь явно не тот случай, поскольку идиоты во владетели не попадают, не тот здесь мир. Даже Хорхе, хоть он и подставной, но явно соображает, что к чему, а не только усищи топорщит и по текиле грустит.