Время рокировок

С какими-то тюками, с узлами, толпа женщин явно собиралась спуститься в овраг, который имелся на противоположном от нас конце поляны. Что там овраг, сказал нам все тот же Мурабилка, с тем расчетом это место для лагеря в свое время и было выбрано. Он, если что, и от пуль защитит, и выводит прямиком к болоту, по которому Свен с Брутом со слегами походили и вешки где надо поставили, обозначив тем самым дорогу на небольшой островок, подходящий для укрытия в лихую годину.

— Джебе, — скомандовал я, и мой ординарец (именно им я его уже стал воспринимать, это слово вылезло у меня недавно откуда-то из подсознания) дал короткую очередь в воздух.

Женщины застыли на месте, часть из них повернулась в нашу сторону, на их лицах отчетливо читалось: «Чуть-чуть не успели». При этом они сразу сдвинулись плечом к плечу, дружно так.

— Бегите! — послышался юный, почти мальчишеский голос, следом за ним грохнул одиночный выстрел, причем достаточно неплохой — пуля ковырнула кору совсем рядом с тем местом, где стоял Джебе.

— А ну брось винтовку, малахольный! — заорал я. — Всем стоять, никому не бежать и не стрелять! Мы пришли не убивать, а поговорить! Юноша, я вам говорю. Еще один выстрел — и вам не миновать порки, причем я лично буду огуливать вас ремнем по заднице. Я уважаю ваше стремление умереть за своих, но сегодня уже отдало концы довольно большое количество человек, и о смерти некоторых из них я очень сожалею. Давайте не будем продолжать этот скорбный список.

— Вы как нас нашли? — поинтересовался кто-то из женщин. — Питер сказал, что вроде все наши мужчины мертвы. Кто вам указал дорогу?

Питером, надо полагать, был как раз тот самый отважный молодой человек, который хоть больше и не стрелял, но винтовку не бросил.

— Не все, — я вытолкнул вперед Мурабилку, который зашхерился за наши спины. — Кое-кто жив, просто ваш мальчик не досмотрел представление до конца.

— Пся крев, — выругалась одна из женщин, высокая и статная.

Ага, это видимо и есть Алиция из Кракова. Очень хорошо.

Была она не сказать, чтобы молода, но и порог «женщина в возрасте» еще не переступила, более того — ей до него было еще далеко. И еще она была очень красива, как и все полячки — пухлые губы, тонкие черты лица, чуть вьющиеся золотистые волосы. Что немаловажно, — сразу видно — записная стерва. Ну и ладно, я люблю таких, с ними не скучно.

— Всегда знала, что вы мерзавец, каких поискать, — добавила другая дама, в годах, очень высокая и грузная, приятно напомнившая мне нашу Мадам. — Воистину — бог шельму метит.

— Полностью с вами согласен, — даже не стал спорить с ними я. — На редкость паскудная личность. Но — что поделаешь, без него мы бы вас не нашли.

— Ну вот вы нас нашли — и что? — перевела взгляд с Мурабилки на меня женщина. — Что вам в этом?

— Поговорить хотим, — абсолютно честно ответил ей я. — Тем более — есть о чем. Только сначала кое-что доделать надо. Настя.

Девушка глянула на меня, я мотнул подбородком в сторону нашего проводника.

Собственно, больше ничего ей объяснять было и не надо. Она плавным движением достала пистолет и выстрелила в затылок не ожидающему ничего подобного Мурабилке.

— А теперь — поговорим, — предложил я и двинулся вперед, к замершей толпе женщин. — Поясню — я сам крыс не люблю. Я вообще достаточно брезгливый в подобных вопросах человек.

Они все равно мне не верили. Более того — явно кто-то из них сейчас потихоньку спускался в овраг, скорее всего — самые молодые и сильные, остальные их просто прикрывают, потому и с места не трогаются. И наверняка первыми вниз отправились дети, среди которых была Лизанька, так нужная мне. Но это ничего, как спустились — так и поднимутся.

А вообще — правильные люди. Я от таких не откажусь. От всех.

— Еще раз — я пришел не мстить, — громко произнес я. — Да, менее часа назад мы убили ваших мужчин, — но в честном бою. Защищаясь, а не нападая. Среди нас потерь нет, так что мстить нам не за что. Более того — я уже сожалею о том, что вместо разговора у нас началась стрельба.

— Какое благородство, — язвительно сказала Алиция. — Пан — гуманист?

— Пан — инвестор, — не поддался на провокацию я. — В этом мире все решают не деньги, а люди, они здесь главное богатство. Тот, кого звали Брут — он был настоящим мужиком, такие мне нужны. Судя по всему, к делу вы подошли с умом, даже, вон — отнорок с поляны приготовили, который к болоту ведет. А это значит, что и места возрождения вы тоже переписали или запомнили. Уверен — скоро Брут и все остальные снова будут с вами. И я вполне серьезно предлагаю вам примкнуть к моей семье. Причем стать в ней не рабами, не вассалами, а полноправными ее членами.

— Ничего не поняла, — пожаловалась пожилой женщине ее соседка, ослепительно красивая девушка с толстенной косой. — Какая семья?