Время рокировок

Два «волка» буквально выбросили себя из-за бугорка на поляну и устремились к лесу, достаточно умело «качая маятник».

Нет, не зря на них Жека с Наемником время тратили, кое-чему научили.

— Я вам покажу! — раздался от реки громкий вопль Одессита, а после на палубе появился и он сам, в тельняшке, труселях до колена, фуражке и с автоматом в руках. — Мой корабль! Что? Где! Всех убью!

И он, прижав приклад к животу, дал длинную очередь. Стоящий на коленях налетчик со страху повалился на землю — подумал, что в него стреляют.

— Проснулся, родимый, — по-матерински сказала Настя. — Стас, давай он кому-нибудь передаст свой опыт управления этим корабликом, а потом мы его в янтарь упрячем, хотя бы на пару месяцев. У всех должен быть отпуск — и у нас тоже.

— Еще один транжира! — возмутился Голд. — Слушай, Сват, давай ему наган дадим, а автомат отберем, накой ему вообще оружие? Так всем лучше будет!

— Угомоните его, — рявкнул я. — Ювелир!

— Ша, Жора, ша! — замахал руками Ювелир. — Уже все кончилось, ты всех победил! Корабль спасен!

— Да? — недоверчиво спросил у него Одессит. — А я-то уж! Стрельба, понимаешь!

— «Мой корабль». — Голд перевернулся на спину и, сорвав травинку, сунул ее в рот. — Смелое заявление.

— Да и шут с ним, пусть думает, что хочет, — тихонько засмеялся я. — Так даже лучше, за своим ходят лучше, чем за общим. Я другое думаю — мало ему одного Павлика будет.

— Чего это? — обиделся наш ушастый друг. — Отчего такое недоверие?

— Причем тут это? — даже удивился я. — Не в недоверии дело. Кочегар вам еще нужен. Или ты у печурки собираешься все время торчать? Ну и наконец, вам юнга нужен, для «поди, подай, принеси». Надо будет у Салеха какого-нибудь мальца побашковитей прикупить. Наши или малы слишком, или наоборот уже доростки, на юнгу не тянут.

— Лопухнулись мы, — с печалью посмотрела на Павлика Марика. — Надо было еще три-четыре тельняшки купить. Была бы почти форма для наших водоплавающих.

— Да прямо, — подала голос Фира, перебравшаяся к нам. — Ты думаешь, Жора один «тельник» прикупил? Как бы не так. Я сама не видела, врать не буду, но вот этот зуб даю — у него еще штук пять где-то заначено. Или даже больше. Он о чем-то с Арамкой шептался, я сама видела.

— Пусто, — донеслось до нас из леса. — Нет тут никого.

— Выполнили эти двое приказ. — Голд выплюнул травинку. — Плохо. В лагерь свой они побежали, как бы нам теперь тамошних обитателей не пришлось по лесам искать.

— Не факт, что мы туда вообще пойдем, — возразил ему я. — Если близко — еще ладно, а если туда пару часов ноги глушить — да пропади он пропадом. Вон, вызнаем, где его расположение, потом сюда Наемник или Ювелир нагрянут и зачистят его.

Вот сказал я «зачистят» и сам засомневался. А что значит — «зачистят»? Женщин и детей убивать, что ли? Это вряд ли. Нет, мужской пол весь под ноготь, а с остальными что делать? Штука в том, что они ведь сразу, как только мы скроемся, побегут своих покойничков искать. И ведь найдут, и расскажут им о том, каков был их промысел — и все завертится по новой.

Но и стрелять я в них не хочу. Вот так, просто. Да, задачка. И отдавать такой приказ тоже не стану, вряд ли он всем придется по душе. Не стоит понапрасну до такой степени ломать людям психику. По крайней мере — пока.

Впрочем, если до такого дойдет, то на этот случай у меня есть Азиз. Ему вот все одно, кого убивать. А в лагере осталась Китти, эта девочка, сдается мне, тех же кровей, надо будет это при случае проверить. И еще у меня есть Настя, которой вообще нормы и правила не писаны.

Нет, ну какой упорный этот ползун. И вон, скорость увеличилась, как видно «бодрости» прибыло. Смотри-ка ты, к пистолету ползет, к тому, что от самоубийцы остался, и почти ведь добрался. Интересно, в кого стрелять хочет — в нас или в вон того, что так руки и не отпустил?

— Ну-ну, — подойдя к сопящему человеку, я опустил свой ботинок ему на руку. — Не надо начинать по новой то, что уже не получилось.

— Просчитался Свен, — признал человек, тяжело дыша. — А я ведь ему говорил.

— Бывает, — согласился с ним я. — Воинское счастье — оно как качели, — то ты наверху, то кто-то другой.

Я снял ногу с его руки и, засунув носок ботинка ему под живот, рывком перевернул этого бедолагу на спину.

Тот даже не посмотрел на меня, вместо этого уставившись в совсем уже посветлевшее небо.

— Далеко отсюда ваш лагерь? — спросил я у него. — Много там народу осталось?

Человек молчал, глядя ввысь.

— Гордый? — поинтересовался я у него. — Смелый?

— Есть маленько, — наконец произнес он.

— Чего же ты, гордый да смелый, на нас в ночи попер, спящих людей убивать собрался? — присел я около него на корточки. — Не увязывается это как-то с твоим мировоззрением.

— Да не стали бы мы вас убивать, — помолчав, сказал он. — Ну, может, стрельнули бы кого, если уж совсем человек в бутылку полез — но и только. Остальных бы отпустили.

— Ну, это в корне меняет дело, — немного ернически сказал я, под смех остальных. — Если так — то конечно. А если бы наши девочки за оружие похватались, тогда что? И в них стреляли бы?