Время Рыцарей (СИ)

— Мы это исправим, — уверенно сказал Джек, — я лично готов принять несколько Воронов в свои лавки. Агата, пойдешь ко мне?

— Нет! — возмутилась та. — Я служу Великому Ворону!

— А я буду платить тебе жалованье.

Агата задумалась.

— Все равно нет. Ты прелесть, но служить Великому Ворону куда интереснее. Кто бы позвал работницу лавки на такое собрание?

Льюис Клемонт улыбнулся.

— Я напишу тебе хорошие рекомендательные письма, если захочешь уйти. И я очень ценю, что ты выбрала службу мне. А вопрос с жалованьем мы решим, когда разберемся с финансами.

Агата просияла. Август Милн едва слышно вздохнул.

— Потрясающе, — угрюмо бросил Рудольф, — мы долго будем это слушать? Преступления Воронам простили, на службу позвали, что дальше? Домой к себе пустим жить?

Гийом согласно кивнул, но промолчал.

Они оба явно были недовольны.

— Ох, Руди, ты все еще нас ненавидишь? — похлопала глазами Шарлотта. — Моя шутка так тебя обидела?

Тот набычился.

— Да мне, я смотрю, повезло, что ты без дружков меня жрала!

— Так ведь я тебе за это заплатила. Неужели мало?

— Довольно, — велел Льюис Клемонт. — Шарлотта, сейчас самое время извиниться за это.

— Извини, что высосала и бросила тебя голым в парке, Руди, — пропела та, — надеюсь, ты не замерз.

Рейвен расхохотался.

— Да уж, остудила его пыл! Надо же было потащиться за Воронессой в парк! А потом удивляться, что сожрали!

Рудольф вскинулся, но Нил положил ему руку на плечо и покачал головой. Он мрачно подумал, что Шарлотта — та еще стерва, зато Рейвена любит неподдельно и они явно счастливы вместе. В других обстоятельствах он бы порадовался их единодушию.

— Дирк, хватит.

— Прекратите! — повысил голос Льюис Клемонт. — Я столько времени исправлял репутацию Воронов, а вы все портите! Я вас обоих накажу за такие шуточки.

Шарлотта и Рейвен мгновенно замолкли, а Нил вновь ощутил гнев.

Он вспомнил, за что ненавидел Великого Ворона.

— Джек, у меня есть требование к нашему договору. Великий Ворон должен прекратить наказывать людей и использовать на них свои чары подчинения. Если и есть в городе рабство, то это оно. Они полностью в его власти, и он этим пользуется.

— Это право повелителя, — нахмурилась Шарлотта, — не тебе в него лезть.

— Воля Великого Ворона — закон, — ощерился Рейвен.

— Вам что, нравится, когда вас наказывают? — удивился Джек.

— Это никому не нравится, — возразил Сольвейн Винтер, — но это — часть магии Великого Ворона. С ней ничего не поделаешь.

— Вообще-то, кое-что сделать можно, — возразил Джек, — Льюис может поклясться больше никогда не использовать ее.

— Могу, — холодно ответил тот, — но не вижу ни малейшей причины. Я не обязан удовлетворять каждое требование Нила Янга.

— Значит, вам нравится держать рабов, — жестко сказал Нил, — вы не выпускаете их из замка, заколдовываете и имеете над ними абсолютную власть, от которой не желаете отказываться.

— Вы понятия не имеете, кого мне приходится контролировать и как, — зло ответил Льюис Клемонт, — иные люди не понимают по-хорошему. Я их господин и ответственен за то, что они творят. Попробуйте объяснить бойцам Элдрика, что убивать и калечить Рыцарей — это плохо. Я послушаю, куда они вас пошлют.

— Они должны подчиняться закону, а не вам!

— Повелитель и есть закон! — огрызнулся Рейвен.

— И вовсе мы не рабы! — возмутилась Агата.

— Прошу вас, успокойтесь, — примирительно сказала Сюзанна де Брисар, — ссорами мы ничего не добьемся. Льюис, господин Янг прав. Нельзя допускать, чтобы люди были заколдованы. Ты не должен получать от них желаемое силой, иначе выйдет, как с Келли. Тебя будут бояться и ненавидеть. Абсолютная власть развращает. Привыкнув приказывать, ты разучишься просить.

Тот вздрогнул.

Джек согласно кивнул.

— Льюис, помнишь наш разговор о рабстве? Чем оно плохо и все такое?

— Да. Спроси любого из моих Воронов, несчастны ли они.

— Не буду. Ты — заботливый и добрый господин, это заметно. Но ты посягаешь на их свободу, а это недопустимо. У тебя в руках цепь, на которой они сидят. Отпусти ее. Освободи их.

— Что он несет? — озадаченно спросил Рейвен.

Льюис Клемонт взглянул на него, затем на Шарлотту. Перевел взгляд на Сольвейна Винтера.

— А что ты думаешь? Я — тиран?

Тот поколебался.

— Ничего, если я скажу правду? Или не надо?

— Говори. Мы ведь друзья.

— Впервые услышав о магии подчинения, ты сказал: «Я не буду ее использовать. Начальника с такими способностями я бы сам боялся и ненавидел». Я помню это. Потом ты подчинил ею бойцов и подавил Бернарда, заставив уважать и опасаться тебя. Через пару лет ты уже накладывал ее на всех без исключений. И тебе пришлось объяснять Агате, что ты не тиран. А когда надо объяснять…

Сольвейн Винтер замолк.

Льюис Клемонт закрыл лицо руками.

— …значит, у этого есть веские причины. Ты смеялся надо мной, чувствуя себя в безопасности. Агата не чувствует.

— Чувствую! — подскочила та в явной панике. — Сольвейн, ты что несешь?! Тебя опять заколдуют, дурак! Мы — слуги Великого Ворона и не должны такое говорить!

— И какой в этом смысл? — неприязненно спросила Шарлотта. — Вы никак не сможете ограничить эту магию. Льюис — наш господин. Только ему решать нашу судьбу.