«Время сердца». Переписка Ингеборг Бахман и Пауля Целана

Нынешние август и сентябрь: полные сомнений, и все то новое, что случилось. Помнишь, в тот послеполуденный час, когда мы вышли из твоего дома на рю де Лоншан, пили в кафе перно и ты пошутил — не влюблена ли я? Тогда это было не так, а позднее все произошло очень странным образом, только я не прибегну к таким словам. Несколько дней назад я вернулась из Каринтии, где провела последнее время… нет, я начну иначе, не стану тянуть. В эти последние дни, мои первые в Мюнхене, сюда приехал Макс Фриш, приехал, чтобы спросить меня, смогу ли я жить с ним вместе, и вот теперь все решилось[89]. Я останусь в Мюнхене еще месяца на три, а потом перееду в Цюрих. Пауль, если бы ты был здесь, если бы я могла с тобой поговорить! Я рада случившемуся, я чувствую себя защищенной его любовью, добротой и пониманием, и я лишь иногда печалюсь о самой себе, потому что страх и сомнения не совсем покинули меня, они касаются только меня, а не его. Думаю, что имею право так сказать, ведь мы с тобой знаем — для нас почти невозможно жить с другим человеком. Но поскольку мы это знаем, поскольку мы не обманываем себя и не пытаемся обмануть другого, то может получиться что-то хорошее и доброе, если каждый день прилагать усилия, я теперь все же в это верю.

Хотела бы я пробраться в твои мысли, когда ты прочтешь это письмо. Думай обо мне хорошо!

Когда ты приедешь? Или мне приехать куда-то? Ты приедешь ко мне? Скажи! Я могу открыто видеться с тобой и всегда смогу, я этому очень рада.

Пошли мне свои стихи, всё, что есть нового! И вымолви хоть слово!

Ингеборг.

P.S.

Около двух месяцев назад я снова написала Эжену Вальтеру[90], я полагаю, что все теперь уладилось, я это сделала еще до того, как пришло твое письмо. Выехав из Неаполя, я хотела сделать остановку в Риме и навестить принцессу, но я была тогда не в состоянии видеть людей, все вокруг, и просто не смогла. И без того здесь, в Мюнхене, приходится подчиняться обстоятельствам (мне придется еще месяц отработать на телевидении), снова люди вокруг, почта, скопившаяся за три месяца, я совершенно потеряла голову, все путаю и привожу в беспорядок.

Зато здесь побывал Клаус, он поднялся по лестнице как раз в тот момент, когда я стояла с чемоданами перед дверью, только что с вокзала, и он был счастлив, рассказывал о Париже и Трире, это было прекрасно, и мы провели вместе два вечера, прежде чем он вместе со своими картинами вернулся в Вену. Сколько раз я в наших разговорах произносила имя Пауль…

И.

105. Пауль Целан — Ингеборг Бахман

Париж, 9 октября 1958 года[91]

Моя дорогая Ингеборг!

Я должен подумать что-то доброе, для тебя, говоришь ты, — я охотно это думаю, думаю так, как, предваряя меня, думает твое письмо, из которого однозначно говорит доброе. Защищенность, доброта, любовь и готовность к пониманию: ты обо всем этом говоришь, и уже сама способность-к-такому-говорению — порука, что для тебя это сбудется. Возможно, говорю я себе, тебе не стоит так надолго задерживаться в Мюнхене: три месяца это долгий срок.

Удавалось ли тебе и работать? Не забывай, ты хотела мне что-то послать, прозу или стихи.

Я говорю сердцу, чтобы оно пожелало тебе счастья, — оно и так желает, охотно, без подсказки: ему ведь слышно, как ты надеешься и веришь.

Пауль.

106. Ингеборг Бахман — Паулю Целану

Мюнхен

Воскресенье, 26. 10. 1958

Пауль!

Спасибо тебе! Ты видел все дальше, чем я, и сказал мне, не знаю почему, что мне надо уехать отсюда раньше, и вот я на самом деле скоро уезжаю из Мюнхена, 15 ноября. Я скучаю по покою и порядку, а здесь одно сплошное беспокойство, слишком много равнодушия, столько помех, которые я с каждым днем ощущаю все сильнее.

Сначала у меня будет в городе своя квартира (Цюрих, по адресу: семья Хонеггер-Лафатер, Фельдэгштрассе, 21), но потом, весной, перееду в сельскую местность, неподалеку от города.

У меня здесь были трудные дни, много сомнений, бездна отчаяния, но все страхи надо адресовать лишь реальности и растворять их в ней, а не накапливать в голове.

Ты мне не сказал, когда приедешь, когда мы сможем увидеться. Ты не прислал своих стихов! Не убирай от меня свою руку, Пауль, пожалуйста, не убирай!

И напиши мне о себе, о своих днях, мне нужно знать, на чем ты стоишь.

Твое прекрасное, милое письмо, еще раз и еще много раз я радуюсь ему — никакой «тишины»[92].

Ингеборг.

112. Пауль Целан — Ингеборг Бахман

<Париж> 2.XII.58.

Дорогая Ингеборг,

посылаю тебе копию одного сообщения о моем боннском вечере[93]. (Отрывок из письма некоего студента.) Скажи мне, пожалуйста, что ты об этом думаешь.

Пауль.

112.1. Приложение (отрывок из письма Жана Фиргеса[94])