Время сестер

– Это была не Тауни, а одна женщина из бара по имени Дейзи. Она хотела, чтобы я уступила ей свое место, потому что ей надо было придержать его для сестры. А я была против. Она расколотила бутылку пива и попыталась меня переубедить. А потом вмешалась Тауни и пришла мне на помощь. Только этого не хватало! Уайатт, я уже десять лет забочусь о себе сама. Мне не нужна ее помощь.

– И как сейчас выглядит та женщина? Подними голову.

Он подложил ей под подбородок полотенце и осторожно налил на рану перекись. Когда она перестала пузыриться, он насухо ее вытер, наложил мазь с антибиотиком и наклеил сверху три пластыря, чтобы лучше держалось.

– Она будет прихрамывать недельку, и всего макияжа на свете не хватит, чтобы скрыть огромные фингалы у нее под глазами. Когда Тауни злая, ей хорошо удается хук справа. Держу пари, сейчас Дейзи подрастеряла свою самоуверенность, – сказала Харпер.

– Значит, все это произошло в баре? Ты пьяна?

– С полбутылки пива? Конечно же, нет! Я пришла туда потанцевать, пропустить пару кружек пива и выпустить пар, а не ввязываться в пьяную драку. Она первая начала. Я вообще ни при чем. Я даже не знала, что Тауни тоже там; я и понятия не имела, что она шастает по дешевым маленьким барам. Я думала, она ходит только в шикарные клубы, – ответила Харпер.

Уайатт отступил назад и приподнял ее подбородок.

– Не мочи его несколько дней, и скоро все заживет.

– Благодарю вас, доктор Симпсон, но я в курсе, что делают с ссадинами из бара, – сказала она, и ее голос был слегка выше обычного из-за ощущений, которые она испытала, когда он дотрагивался до ее лица.

– Мне пора.

Теплое дыхание Уайатта коснулось того самого места прямо у нее под ухом, и температура в комнате резко взлетела на несколько градусов.

– Еще раз спасибо, – прошептала она.

– Обращайся. Хорошо, что это была не твоя сестра, – сказал он, выходя из ванной.

– Какая разница, кто это сделал? – спросила она.

– Сестры так не поступают. Отдохни немножко.

– Приму две таблетки аспирина и позвоню утром, если не полегчает, – крикнула она ему вслед.

Он показал ей поднятый вверх большой палец и аккуратно закрыл за собой дверь. Она сняла бюстгальтер, скинула ботинки и стянула с округлых бедер узкие джинсы. Полностью раздевшись, она включила воду в старой ванне на львиных лапах с когтями и залезла внутрь. Ее длинные ноги касались противоположного края, и, когда вода набралась, она повернула краны пальцами ног.

Она хотела прикрыть глаза всего на несколько секунд, но, проснувшись, обнаружила, что вода уже остыла, руки онемели, а порез на подбородке пульсировал болью. Она быстро встала и, схватив махровый халат, завернулась в него и посмотрела на свое отражение в зеркале. Пластыри держались крепко, и крови не было.

– Это хорошо, – бормотала она, ступая босиком по полу к постели.

Она не потрудилась снять халат, а просто свернулась калачиком поверх покрывала и натянула его край на ноги. Она заснула за считаные секунды, и ей снилось, что она играет в салки с маленькой светловолосой девочкой в поле ярких техасских люпинов. Девочка была одета в белоснежный сарафан.

Ее голубые глаза были того же цвета, что и цветы.

Звон будильника выдернул Харпер из сна и вернул в реальность. Как бы крепко она ни закрывала глаз, она не могла вспомнить то ощущение гармонии, которое она испытала в поле голубых люпинов.

Вздохнув, она спустила ноги с кровати, выключила верещащий будильник и снова пошла в ванную, чтобы проверить рану. Она выглядела нормально, хотя и пульсировала с каждым ударом сердца. Быстро переодевшись в джинсы и футболку, Харпер бегом пустилась по тропинке из гравия в сторону кафе.

Сед, должно быть, заметил ее приближение, потому что на столе для нее уже стояла чашка кофе. Она подняла ее и согрела руки, прежде чем сделать первый глоток.

– Надо было надеть куртку. Утренний ветер холодный, – заметила она.

– Так будет еще пару недель, пока Пасха не кончится. А потом будем молить небеса послать нам прохладный ветерок, – сказал он. – Что у тебя с подбородком?

Попивая кофе, она рассказала ему, что произошло.

– Видать, есть сестры, готовые голову оторвать за право своей сестры сесть за барный стул. А есть такие, которым лишь бы влезть в дела сестры без спросу.

– За какими демонами ты гоняешься, дитя мое? – спросил он, понизив голос.

– С чего ты взял, что у меня есть демоны? – Харпер отодвинула стул и принесла кофейник, чтобы наполнить обе чашки.

– Это так же явно, как пятачок на свином рыле. Что случилось тем летом, когда вы последний раз приезжали сюда на месяц? С тех пор ты сама не своя, ей-богу. Твоя бабушка очень переживала за тебя, когда ты сбежала из интерната. Ты даже ни с кем не связалась. Почему от тебя не было вестей, пока тебе не исполнилось восемнадцать? – спросил он.

– Я жила своей жизнью, и, поверь мне, бабушка была единственной, кто обо мне волновался, – сказала она ровным голосом.

– Я тоже, как и она, переживал. Так расскажи же мне об этом.

– Как поговаривала бабушка, «не тронь дерьма – вонять не будет». Я пока что не готова этим делиться, – сказала она, положив ладонь на его сморщенную руку.