Время сестер

– Кажется, я тебя поняла, – сказала Тауни.

– Да, наша мать – доберман. Она родила нас, потому что папа хотел детей, чтобы облегчить вину за то, что он не принял Дану. У нее абсолютно отсутствует материнский инстинкт. Она оставила нас на попечение нянек и вывела в свет, только когда мы стали достаточно красивенькими для семейных фотографий. Вот такая нам досталась мать, – сказала Харпер.

Тауни допила пиво и поставила пустую банку на крыльцо.

– Ты простила ее за то, что она тебе наговорила и сделала с тобой? После твоего ухода жизнь дома превратилась в кошмар. Я умоляла их, чтобы они привезли меня сюда и оставили жить у бабули.

Харпер вздохнула так глубоко, что у нее заболели легкие, и медленно выдохнула.

– Я простила ее давным-давно. Она не стоит моей боли и моих страданий. Я просто надеюсь, что мне передалась любовь к детям от бабушки, а не от нее, – ответила Харпер.

Тауни подвинулась и прислонилась спиной к столбу крыльца.

– Думаешь, у тебя когда-нибудь будут дети? Готова пойти на такой риск?

Харпер пожала плечами.

– А ты?

– Я люблю детей, так что, может быть, заведу, если появится подходящий мужчина, – сказала Тауни. – А что случилось с теми щенками?

– Я оставалась работать на этом месте до тех пор, пока не нашла хорошие руки для каждого из них, – ответила Харпер.

– Это хорошо, – сказала Тауни. – Может, пошлем маме фотографию, на которой мы вдвоем обнимаем добермана?

– Не поможет. Она никогда в жизни не признавала своей неправоты. Папа ее обожал и позволял ей командовать в доме. Она будет сидеть и думать, какого черта мы прислали ей нашу фотографию с собакой, – засмеялась Харпер.

– Наверно. Спокойной ночи, – сказала Тауни и, поднявшись на ноги, застонала. – Слишком много времени просидела за компьютером, но мне кажется, что я начинаю разбираться что к чему.

– Попробуй весь день стоять на ногах, – посоветовала Харпер.

– Нет уж, спасибочки. Уж лучше сутулая спина, чем опухшие ноги.

* * *

Когда Брук была маленькой, по вечерам в пятницу или субботу они с Даной смотрели мультфильмы, а потом постепенно доросли до более серьезных фильмов и даже телевизионных сериалов. Новой любовью Брук стал «Новый агент Макгайвер», ремейк старого шоу, которое вышло в двух сезонах на DVD, поэтому в конце недели они обычно просматривали его снова и снова. Однако в тот вечер Брук поехала с Тауни в торговый центр, а Дана сидела на траве у берега озера, чувствуя пустоту внутри.

В окрестностях Хьюстона, когда кто-то упоминал пляж, на ум приходили песок, чайки и полоска воды, уходящая до самого горизонта. Но в северном центральном Техасе картинка сменялась на зеленую траву, уток и огни в дачных домах на другой стороне озера.

Привыкай к этому. Вот для чего тебе нужны сестры. Дитя вырастает и покидает гнездо, и если бы не твои сестры, то у тебя никого бы не осталось. Прозвучавший голос был совсем как у бабушки.

– У тебя не было ни сестер, ни братьев, бабушка, – возразила Дана.

Неподалеку в нескольких футах от нее на траву присела Харпер.

– С кем ты разговариваешь?

– Ты меня напугала, – сказала Дана. – Что ты здесь делаешь? Я думал, ты пошла искать новых приключений в том баре выше по дороге.

– Сегодня вечером мне никуда не хочется. Ты всегда разговариваешь сама с собой или у тебя есть собеседник, который прячется где-то в кустах? – спросила Харпер. – Надо было принести зефир.

– Я не забыл, как мы жарили зефир, когда вы, девочки, приезжали в гости летом, – прозвучал голос в отдалении, и из темноты показался Сед. – Помню, разожжем костер прямо здесь, на краю берега, и станем есть хот-доги и это самое с крекерами на десерт.

– Это называлось сморы. Жареный зефир, зажатый между двумя крекерами вместе с кусочком шоколадки. Неси стул или подстели травы и присоединяйся к нам, дядя Сед, – сказала Харпер, указывая на место между ними.

Он присел в паре футов от Харпер.

– Да, точно. Мы с Энни разводили костер и несколько раз пробовали делать эти штуки сами, но они уже не получались такими же вкусными, как в тот раз, когда вы, девочки, были с нами здесь. Сегодня я скучаю по ней как никогда. Стены в комнате так на меня и давили, и я решил выйти прогуляться. Ей нравилось, когда на деревьях появлялись листья и начинали прибывать дачники.

– Мои любимые воспоминания о ней связаны с магазином, – сказала Дана. – Она присматривала за мной, пока мама ходила на курсы, чтобы получить лицензию косметолога, и потом, когда мама вышла на работу.

– Ты знала дедушку? – спросила Харпер, взглянув на Дану.

– Нет, он уже умер, когда я родилась, – ответила Дана.

Они сидели молча минут десять, а потом Сед медленно поднялся на ноги и пошел обратно по тропинке к пансионату Энни.

– Все нормально? – крикнула ему вслед Харпер, прежде чем он скрылся из виду.

– Мне уже лучше. Мне помогло просто посидеть с вами немного. Я чувствую ее присутствие среди нас, когда вы, девочки, все вместе. Особенно, когда вы не ссоритесь.