Время сестер

– Они все раскрыли карты, а я не могу. А что за Иисусово настроение?

– Энни впадала в него примерно раз в год. Это такое настроение, когда с тобой не смогут ужиться ни сам Христос, ни один из ангелов на небесах. Я думаю, ты получила его в наследство от бабушки вместе со способностью принимать правильные решения. Это пройдет, но день уйдет точно, – ответил он. – А теперь кыш из моей кухни. Не хватало мне тут еще Иисусова настроения. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на что-то, кроме солнечного света и счастья.

Она бросила на него злобный взгляд и отнесла свою тарелку обратно в столовую, где села за столик в углу, чтобы не разговаривать с сестрами. Интересно, им тоже передался ген Иисусова настроения? Если так, то она точно не хотела бы находиться рядом, когда это с ними случится, потому что ощущения были ужасные.

На кухне у Седа стояло радио, и он весь день слушал классическую кантри-музыку. Если кому-то из посетителей кафе не нравится кантри, то пусть ходят в другое место – так говорила бабушка Энни. Тауни вонзила вилку в яичницу и уже собиралась положить ее в рот, как Кенни Роджерс запел песню «Игрок». Даже после того, как песня закончилась, ее строки продолжали звучать в голове Тауни.

Накануне вечером ей выпала счастливая карта. Но сегодня утром она держала в руках явно проигрышный расклад и не могла даже нормально блефовать.

– Ты готова рассказать нам, что тебя грызет? – спросила Харпер с другого конца комнаты.

– А ты готова мне рассказать, спишь ли ты с Уайаттом?

– Вообще-то, это личное, – сказала Харпер, и ее теплый взгляд мгновенно сменился на ледяной.

– Что происходит? Вы ведете себя так же, как в первый день нашего приезда. Неужели мне нужно позвать сюда дядю Седа? – спросила Брук.

– Завтрак готов. Подходите и угощайтесь, – крикнул Сед. – Не трогайте ее. Она поймала дурное настроение, как бывало с бабушкой Энни, и ей потребуется некоторое время, чтобы разобраться в своих чувствах и преодолеть эти трудности. Просто оставьте ее в покое, чтобы она могла сама справиться.

Тауни вытянула руки вперед. Правая осталась пуста, а в левой лежала история о том, почему ее приговорили к общественным работам. Вес левой руки висел мертвым грузом у нее на сердце, но она была не готова его отпустить. Она отодвинула стул и, оставив завтрак на столе, вышла из кафе и отправилась в прачечную.

Брук не проронила ни слова, когда вошла в прачечную, а просто молча отправилась убирать комнаты рыбаков, которые съехали еще до рассвета. Чувство вины попыталось кольнуть Тауни в самое сердце, но оно не смогло пробиться сквозь крепкий панцирь. Она должна была позволить Брук поделиться радостью о том, что ее наказание закончилось и ей больше не нужно оставаться одной в кабинете после уроков. Однако сейчас Тауни могла думать только о пустой правой руке и о том, что ей придется взвалить на нее часть тяжелой ноши, если она захочет обо всем рассказать сестрам и племяннице.

* * *

Техасцы поговаривали, что после Пасхи наступит знойное лето, а дождя почти не предвещается. Харпер дивилась их пророческим предсказаниям, выходя на улицу после субботнего полуденного ажиотажа, чтобы подышать свежим воздухом, который не отдавал бы жареным луком. Она сидела на скамейке, когда Сед жестом поманил ее обратно.

– Тебя к телефону, – сказал он. – Может быть, нам стоит провести для вас, девочки, какую-нибудь связь в этом районе.

– Нам и без нее прекрасно живется, – Харпер последовала за ним в кафе и сняла трубку с висевшего на стене телефона. – Алло.

– Привет, дорогая, – в трубке зазвучал низкий голос Уайатта, и по ее телу пробежали мурашки.

– Ты где? – спросила она.

– Я застрял в аэропорту О’Хара в Чикаго. Я уже должен был приехать в Даллас, но кто-то сообщил о заминировании, и они посадили все самолеты, так что я не успею приехать к Брук. Мой самолет приземлится уже после полуночи, а завтра я на весь день ухожу с несколькими рыбаками в поход на озеро неподалеку от Уайли, так что даже выспаться перед работой не удастся. Увидимся завтра вечером.

– Буду тебя ждать, – сказала она.

– Жаль, что ты со мной не поехала. Выставка лодок прошла потрясающе. Я уже присмотрел себе следующую. Мне пора идти, дорогая. Аккумулятор на телефоне садится, и нужно еще найти место, где можно его зарядить.

Если бы ей не нужно было торчать на кухне семь дней в неделю, она могла бы быть сейчас с ним. Он просил ее выкроить как-нибудь пару дней, но она даже не стала спрашивать об этом сестер, ведь они и так лишились Флоры.

– Позвони мне, когда будет время, – сказала она.

– Обязательно, – сказал Уайатт, и связь оборвалась.

Она топнула ногой и зарычала.

– Черт возьми!

– Что стряслось? – спросил Сед.

– Он не сможет сегодня прийти. Брук расстроится.

Сед поджал губы и налил два стакана сладкого чая.

– Я выйду на улицу покурить. Можешь ко мне присоединиться.

Она проследовала за ним на улицу, плюхнулась на скамейку и скрестила руки на груди.