Время сестер

Она схватила его за руку, втащила внутрь, захлопнула дверь босой ногой и обхватила ладонями его лицо.

– Я так по тебе скучала, – сказала она, прижимая его губы к своим.

– Я люблю тебя, – сказал он, когда они оторвались друг от друга.

Комнату озарила вспышка молнии, и на мгновение она увидела его глаза. В них читалась искренность, и страстный поцелуй, который последовал за этим, доказал серьезность его слов.

– Пока я помогал вдове улаживать дела, меня вдруг осенило, что завтра или даже следующая минута могут не наступить. Я не хочу умирать, не сказав тебе, что люблю тебя. Любил, когда мы были детьми, и все еще люблю теперь, когда мы повзрослели. Я хочу планировать с тобой совместное будущее. Я прилег в своем коттедже, но так и не заснул, потому что не мог больше ждать ни минуты, чтобы сказать тебе эти слова в глаза.

– Я люблю тебя, – просто сказала она и повела его к кровати. – А теперь обними меня, пожалуйста. Я замерзла.

– С удовольствием. – Он сбросил обувь и начал раздеваться.

Глава двадцать третья

Субботним утром Харпер пришла на работу в приподнятом настроении. Когда она проснулась, Уайатт уже ушел, оставив на подушке записку, что вернется вечером после рыбалки в округе Уайли. Сед уже сварил кофе и сидел за их любимым столиком в глубине зала рядом с кухней. Прямо посередине стола стояло большое блюдо, на котором возвышалась гора свежих пончиков.

– Дядя Сед, как давно ты ногах? Их ведь надо готовить не меньше двух часов! – воскликнула Харпер, потянувшись за пончиком в кленовой глазури светло-коричневого цвета. – Бог ты мой! На вкус они такие же, как в моем детстве. Я помню, как ты их нам готовил.

– Это тебе, но она останется на моей кухне, – сказал он, указав на какую-то книгу, лежащую на столе. – Я никогда ни с кем ею не делился, но хочу, чтобы она была у тебя, если ты мне пообещаешь, что она никогда не покинет пределы кухни.

Она облизала глазурь с пальцев и пододвинула ее к себе через стол.

– А что за книга такая?

Он протянул ей влажную салфетку.

– Сначала вымой руки. Бумага ветхая и довольно хрупкая.

Обшитая вручную и напоминающая миниатюрное лоскутное одеяло тканевая обложка и кружево ручной вязки по краям имели потертости в нескольких местах. Три полоски кожи служили для книги корешком. Боясь даже прикоснуться, Харпер слегка провела шершавой подушечкой пальца по крошечным стежкам. Нужно было быть очень опытной швеей, чтобы сделать все настолько аккуратно.

– Этот узор называется двойные свадебные кольца. Моя бабушка подарила моей маме большое лоскутное одеяло для кровати, когда та вышла замуж, и на нем был такой же узор.

Она осторожно приподняла обложку, чтобы взглянуть на первую страницу, где витиеватым почерком было написано «Мамины рецепты».

– Ох, дядя Сед! – воскликнула она, открыв книгу.

– Она принадлежала моей бабушке, но мы точно не знаем, кто написал эту книгу: прапрабабушка или же она еще дольше передавалась из поколения в поколение. Это самое дорогое, что было у моей мамы. Она пользовалась ей, чтобы приготовить фирменные блюда дня прямо здесь, в этом кафе, а потом, когда мамы не стало, эта книга перешла мне. Я дарю ее тебе, чтобы ты могла поддерживать наши семейные традиции.

– Спасибо, но она мне еще долго-долго не понадобится.

– Никогда не знаешь, когда Господь постучит в дверь.

Она перевернула страницу и увидела, что все рецепты написаны от руки.

– Это бесценно. Ей место в музее. О боже, так вот что делает твою ветчину такой сочной. Ты заливаешь ее ежевичным вином перед тем, как поставить в духовку.

– И готовить нужно очень медленно. Хорошую еду торопить не стоит. А вот гамбургеры, хот-доги и фаст-фуд – это совсем другое дело. И, дорогая, ты должна пообещать мне, что эта книга всегда будет храниться на нашей кухне, – серьезно сказал он.

– Обещаю. Спасибо тебе, дядя Сед. Я буду холить и лелеять ее вечно. Я обязательно сохраню это сокровище, – сказала Харпер, обогнула стол и обняла его.

– Ну нет, не нужно этих нежностей. Доедай свой пончик, а если ты хочешь еще один с кленовым сиропом, то лучше хватай его прямо сейчас, потому что Дана и Брук уже на подходе, – сказал Сед, взял книгу рецептов и понес ее с собой на кухню. – Она будет лежать на первой полке старого сейфа для наличных. Комбинация записана под столом, а то она вечно вылетает у меня из головы. Мы там теперь особо ничего не храним, кроме завещания и писем твоей бабушки, ведь все платят картами.

– Дядя Сед, – она приложила руку к груди, едва сдерживая слезы. – Спасибо тебе от всей души!

– Ой, пончики! – взвизгнула Брук. – Вон тот шоколадный сверху – мне.

– Не смей забирать оба шоколадных, – крикнула Тауни с порога. – Угадайте что! У меня свидание.

– Если оно с Маркусом Грином, то я воспользуюсь своими полномочиями старшей сестры и заточу тебя в монастырь, – поддразнила ее Дана.

– С Ником? – спросила Брук.

Тауни потянулась за шоколадным пончиком.

– Ага.

– А я узнала еще раньше тебя, – пропела Брук. – Он рассказал своим родным, что собирается это сделать, но боялся, что ты откажешься.