Время сестер

– Бабушка рассказывала мне эту историю. Ее папа пришел за ней, чтобы забрать домой на ужин. Он взял с собой фотоаппарат, чтобы сфотографировать собаку, которую только что завел. Бабушка не хотела идти, тогда ее папа взял и сделал ее снимок для альбома. Она сказала, что тогда у нее альбома-то и не было. Она начала его вести, когда отец проявил те фотографии.

Дана листала страницы и наблюдала за тем, как она и ее сестры растут прямо на глазах. Рассматривая альбом, она окунулась в воспоминания о каждом проведенном лете, но сейчас ей было просто радостно осознавать, что альбом сохранился.

– За последние десять лет там появилось не очень уж много новых фотографий, – сказал Сед. – Несколько снимков Брук и парочка с Харпер и Тауни, но ты это исправишь, – он допил свой горячий шоколад и соскользнул с табурета. – Нам с Энни доставляло большое удовольствие вспоминать счастливые моменты из этого альбома.

Она обогнула стойку и обняла его.

– Дядя Сед, для меня это очень много значит. Я буду его беречь и рассказывать Брук и моим внукам все истории, которые смогу вспомнить про эти фотографии.

– Именно этого я от тебя и хочу, – сказал он.

– И спасибо тебе за то, что подарил Брук тот гребень. Для нее это настоящее сокровище, – поблагодарила его она и снова обняла. – Ты для нее больше, чем дедушка, да и для меня тоже, и я надеюсь, что когда-нибудь ты поведешь ее к алтарю.

– Как ты себе это представляешь? Старый негр и этот прелестный ребенок, облаченный в белый атлас?

Дана обняла его за плечи.

– Я представляю себе дедушку и роскошную невесту. У них обоих доброе сердце и душа.

– Ты ходишь в розовых очках, девочка, – усмехнулся Сед, выходя через парадную дверь.

Вернувшись к первой странице альбома, Дана очень внимательно рассмотрела фотографию бабушки, дедушки и Седа, на которой они были совсем маленькие. Забавно, что она видела эту фотографию так много раз, но до этого момента не замечала, что Энни держит на ней Седа за руку.

* * *

Лето прогоняло весну с глаз долой. Доказательством тому было полное отсутствие даже легкого ветерка в тот воскресный вечер, когда Ник появился на крыльце Тауни. Она надела милый сарафанчик в цветочек с открытыми плечами и собиралась взять с собой тонкий свитер на случай, если похолодает.

– Ты похожа на ангела, – прошептал он, протягивая ей букет полевых цветов, перевязанный красивой желтой лентой.

– Они прекрасны. Проходи в дом, а я пока поставлю их в воду, – сказала она, жестом пригласив его войти.

Он вошел в комнату и снял кепку. Ее взгляд задержался на мягких темных волосах, видневшихся в вырезе рубашки в том месте, где были расстегнуты две жемчужные пуговки, потом скользнул вниз до его стройной талии и остановился там. На серебряной пряжке его ремня было выбито изображение индейца на лошади. Когда она поняла, что разглядывает его неприлично долго, то моргнула, подняв глаза наверх, и увидела, что он улыбается.

– Конец тропы. Так переводится надпись на пряжке.

Она резко развернулась и пошла в ванную за стаканом, принесенным из кафе, чтобы он не увидел, как она покраснела.

– Что это значит?

– Это дань моей родословной, которой я очень горжусь. А что означают эти предметы на твоем книжном шкафу?

– Каждый из них напоминает мне о чем-то, что случилось после смерти бабушки Энни. Я буду хранить их вечно. – Она принесла цветы и поставила их в стакан с водой на стол, а ленту положила на полку рядом с красным птичьим пером.

– В твоих жилах, случайно, не течет индейская кровь?

– Может быть, – сказала она. – Фамилия Клэнси, скорее, говорит об ирландском или шотландском происхождении, но бабушка всегда верила, что в ней есть немного от чокто.

– Звучит правдоподобно. Ну что, готова попробовать настоящий стейк? – произнес он, затем повернулся и распахнул перед ней дверь.

– Я специально ничего не ела с самого обеда, чтобы проголодаться и сполна им насладиться, – ответила Тауни и, прихватив сумочку, вышла на улицу, и в лицо ей ударило душным ночным воздухом.

Она ожидала, что он проводит ее до своего пикапа, откроет для нее дверь как истинный джентльмен, и они поедут к нему домой. Но он взял ее за руку, переплел их пальцы вместе и повел к озеру. Прикосновение его мозолистой ладони к ее мягкой руке вызвало такой фейерверк искр, будто мириады звезд падали с неба и приземлялись вокруг них.

Они пошли вдоль изгиба берега озера к заводи, которую она никогда не замечала раньше. Узкая песчаная коса уходила в лес футов на пятьдесят, а в конце ее виднелась крошечная ямка для костра, на земле рядом с которой лежало красное клетчатое одеяло. Он отпустил ее руку и жестом пригласил сесть.

– Поговори со мной, пока я готовлю еду. Мне нравится звук твоего голоса, – сказал Ник. Он вынес из тени красную сумку-холодильник и огромную корзину. Открыв сумку, он достал оттуда сверток, обернутый в плотную пергаментную бумагу.

– Неплохой подкат.

Он виртуозно развернул бумагу и бросил бифштексы размером с обеденную тарелку на решетку мангала.

– Честно говоря, раньше я этого никому не говорил. Какой стейк ты любишь?