Время шаманов. Сны, дороги, иллюзии

Чимеккей внимательно выслушал всё, лицо его было серьёзным. Вне видимой связи с темой беседы он стал рассказывать, что в определённый момент времени люди, которые уже готовы измениться, начинают ощущать некое беспокойство, смутное чувство неудовлетворённости. Они начинают как будто цепляться за «выступы» и «шероховатости» жизненных обстоятельств. Жизнь, такая ясная и вполне определённая, вдруг становится пресной и пустой. Они могут видеть странные сны, в которых встречаются с какими-то людьми или даже с необычными существами, их могут ударить и жизненные обстоятельства, например, болезни или потеря близких. Такие люди начинают слышать зов.

— Этот зов по-настоящему реален. Вспомни хотя бы свой сон, который ты видел тогда, на скале, — обратился Чимеккей к Ивану. — Ведь ты тогда спал по-настоящему. Но всё же ты не спал. И когда я увидел, что вдали парит птица, которую не может видеть никто, я позвал тебя. И я отметил тебя звуком своего голоса. Ты был далеко, но… Но ничто не бывает так далеко, чтобы его нельзя было увидеть. Ведь ты искал меня, хотя и не знал этого. Но на самом-то деле ты искал не меня!

Чимеккей засмеялся над своими словами и продолжил:

— Услышав зов, люди преображаются. Они остаются теми же самыми людьми, но всё же они уже другие. Даже болезни, которые заставляли их страдать, словно изменяются. Это не значит, что болезни уйдут как по волшебству, да и никакого волшебства не существует… Это означает, что приходит понимание человеком причин и следствий. Я уже говорил вам, что вы должны быть наблюдательными. Даже в самые критические моменты, вы не должны теряться, иначе просто-напросто не сможете понять смысла разворачивающихся событий. Нужно отрешиться от своих повседневных чувств и прислушаться…

Чимеккей показал, как это нужно делать, замерев на несколько секунд, словно превратившись в неподвижное изваяние. Он слушал всё вокруг как живой радар, как дикое животное, способное уловить малейший шорох и даже малейшее движение воздуха, слушает звуки леса. Лишь блеск глаз говорил о том, что перед нами живой человек, настолько полной была его концентрация.

— Вы должны слушать окружающие звуки так, чтобы проникнуть за них, уловить за кулисами сцены намерение истинного режиссёра разыгрываемого перед вами спектакля, — произнёс Чимеккей, наконец, расслабившись. — То, что вы пришли именно сюда, говорит, что вы, пусть и неосознанно, услышали зов и выбрали единственно верную дорогу из тысяч возможных.

Мы затихли, пытаясь прислушаться так же, как это делал он. Однако наши попытки сделать выглядели явно неуклюжими. Чимеккей поглядел на Ивана с улыбкой: тот до того самозабвенно пытался услышать хоть что-нибудь, что наморщил лоб, высунул кончик языка и шевелил от напряжения розовыми ушами.

— Нужно, конечно, упражняться, но всё хорошо в меру. Кстати, всё это время, пока мы не встречались, вы делали упражнения, которым я вас обучил?

Мы переглянулись с некоторым чувством стыда: Чимеккей научил нас различным упражнениям, которые были направлены, как мы полагали, на развитие голоса и поддержание физической формы. Однако мы были уверены, что прилагали совершенно недостаточные усилия. Периодически собираясь вместе, мы, скорее, испытывали радость от взаимного общения. Эта радость была необъяснимой, поскольку все мы были абсолютно разные, работали мы в разных сферах деятельности. Однако, то неописуемое ощущение единства и полноты, которое мы испытали в Антропологическом институте, когда впервые собрались все вместе, осталось с нами навсегда. Мы понимали друг друга с полуслова, нет — с полувзгляда и даже без них. Множество раз мы замечали, что невысказанные мысли одного из нас внезапно высказывает другой, причём точно в тех же самых терминах. Находясь в разных местах, мы исследовали одни и те же аспекты своего внутреннего мира, а также намечали дальнейшие планы, которые затем реализовывали вместе.

Первое время мы удивлялись таким совпадениям и даже подшучивали друг над другом, однако со временем такое состояние стало привычным, более того, оно стало расширяться, включая в свою сферу и всю остальную нашу жизнь. Намерения и поступки других людей, ранее казавшиеся загадочными, стали прозрачными и ясными. Одно время мы пытались относить этот факт на счёт простого накопления жизненного опыта, однако некоторые совпадения были слишком уж невероятными для таких предположений.

Мы сказали об этом Чимеккею, а Ника рассказала недавнюю историю о своей знакомой, которая долгое время интересовалась эзотерическими практиками, посещая семинары заграничных учителей. Узнав о том, что Ника встречалась с шаманом, эта женщина прекратила с ней всякие контакты, утверждая, что Ника с помощью «чёрной магии» наносит ей некий мифический ущерб. Однако, спустя достаточно продолжительное время, эта знакомая внезапно позвонила Нике и пригласила её и всех нас на отдых в своём загородном доме.