Время шаманов. Сны, дороги, иллюзии

Она засмеялась мелодично, как ручеёк, но ничего не ответила, а глаза её сияли тёмным пламенем. Подойдя к лежавшим мешочкам с золотом, она без видимых усилий подняла их и бросила в ручей. Внезапно она услышала тонкий предупреждающий свист жёлтой трясогузки и одним плавным движением обернулась на шорох за своей спиной. Проснувшийся Богдан сидел под натянутым тентом и смотрел на неё белыми от ужаса глазами, губы его тряслись и совершенно посинели. Брови девушки нахмурились, она в одну секунду оказалась возле старателя, тот, как будто заворожённый, сидел неподвижно. Девушка же, подойдя к нему, укоризненно покачала головой и сказала что-то, Кирилл не расслышал – что. Потом двумя пальцами достала из нагрудного кармана его куртки сверкнувшую в ярком рассветном луче золотую сову-самородок и погрозила Богдану тонким пальчиком, отчего тот словно очнулся и, сжав кулаки, вскочил на ноги. Казалось, его охватил прилив бесконтрольной ярости, и золотоискатель вот-вот бросится на девушку. Но грозное рычание заставило его замереть бездвижно: огромный волк стоял на поляне и, наклонив лобастую белую голову и вздёрнув верхнюю губу, скалил острые огромные клыки. Светло-серая с подпалинами шерсть на его мощном загривке стояла дыбом.

Кирилл вскрикнул: Тимофей, до этого момента спавший в своём спальном мешке под соседним деревом, проснулся и, подняв заряженный карабин, целился девушке в спину, бледное лицо его казалось Кириллу плоским листом бумаги, ствол карабина качался в трясущихся руках.

– Не стреляй! – крикнул он, но крик получился негромким и каким-то придушенным. Девушка обернулась к Тимофею, и в этот момент Кирилл прыгнул между ним и девушкой, заслоняя её своим телом от чёрной воронёной стали карабинного ствола. Выстрела, раздавшегося в ту же секунду, он уже не услышал, яркая вспышка ослепительного света унесла всё…

Глава

8.

Еннгида

Сквозь полубессознательное состояние Кирилл слышал голоса людей, негромко беседовавших о чём-то. Несколько секунд он боролся с туманом в голове, прорываясь через плотные густые облака, пока, наконец, не пришёл в себя полностью и не узнал знакомые голоса Тимофея и Богдана, сидевших возле костра, над которым висел закопчённый чайник.

Кирилл лежал под высокой елью, укрытый до подбородка брезентовой тканью, он посмотрел на свою грудь в поисках раны и ничего не обнаружил, боли не ощущалось, тело было лёгким. Утреннее солнце мирно освещало лес, перед глазами Кирилла с ветки дерева свисала тонкая паутинка с качавшимся на её конце маленьким серым паучком. Невольно Кирилл бросил взгляд туда, где, как он помнил, должны были стоять мешочки с золотом – они были на месте.

«Видно это был сон, но сон очень ясный», – подумал он. Мысль эта не принесла никакого беспокойства, отчего-то он был уверен, что всё идёт как нужно.

Радость от привидевшихся ему ночью образов вспыхнула с новой силой, и Кирилл понял, что сны эти – предвестники больших перемен в его жизни. Он встал, подошёл к костру и, надвинув кепку на лоб, сел рядом с золотоискателями, стараясь не глядеть им в глаза, чтобы не выдать весь спектр охвативших его чувств. Тимофей, наливая ему чай, сказал:

– Хорошо, что ты оклемался, Кирилл, мы уж думали, удар с тобой приключился. Обсуждали тут, что дальше делать. Богдан ещё сон свой мне рассказывал. Говорит, ведьма ему ночью примерещилась.

Он повернулся к Богдану, давая ему понять, чтобы он продолжил.

– Да, приснилась мне ведьма… – нехотя сказал Богдан своим хриплым голосом, характерный говор выдавал в нём уроженца юга России. Видно было, что он не хочет разговаривать на эту тему, но воля Тимофея была сильнее, и Богдан продолжал:

– Старуха пришла сюда к костру, древняя, страшная как чёрт, вся в лохмотьях, глаза горят как угли, пальцы длинные, скрюченные, а с нею оборотень…

– Волк, – неожиданно для себя сказал Кирилл, и сам испугался реакции Богдана, который вскочил на ноги, выкрикивая проклятия в адрес ведьмы. Но то ли тот был испуган до крайности, то ли просто не умел ругаться по-настоящему, его вспышка не произвела такого ошеломляющего впечатления, как вспышка Тимофея несколькими днями раньше, а скорее выглядела жалкой на неё пародией.

Тимофей скомандовал ему повелительно:

– Прекрати-ка истерику.

И, когда Богдан, уткнув голову в колени, сел на место, сказал Кириллу:

– Ты, стало быть, тоже что-то во сне видел. Видно, тут и в самом деле место какое-то необычное. Может, здесь газ какой из-под земли выходит, или растения какие-нибудь растут ядовитые, или же испарения болотные?

Он огляделся, но, не обнаружив никаких признаков ни того, ни другого, ни третьего, задумался, почёсывая небритый подбородок, а потом сказал:

– Мне ведь тоже… ведьма эта ночью привиделась, и такой сон отчётливый был, будто бы и не спал я вовсе... Подошла она ко мне и сказала кое-что на ухо… Не старая она ещё на вид-то, не такая, как тебе примерещилось, – повернулся он к Богдану.