Время шинигами

– Это ты, верно?

Цукуёми нахмурился. Яркие звезды в его глазах внезапно утонули во мраке, серпы лун потускнели до призрачно-серого. Он наклонился ко мне, и, хотя он был не намного выше меня, его фигура поглотила последний свет на горизонте. В его глазах была ненасытная тьма, слишком напоминавшая мне о Хиро в ту ночь, когда он пытался убить Тамамо-но Маэ.

– Не спрашивай, – попросил он, сжимая челюсти, и ярость в его взгляде заставила меня отпрянуть.

Но я не собиралась повторять ошибку. Я позволила Хиро кормить себя полуправдой, разрешила ему смягчить меня, привязать мою душу к его. К тому времени, когда я узнала, кто он на самом деле, для объективности было слишком поздно. Больше этого не случится. Теперь я буду знать наверняка, с кем путешествую и чего он хочет, – в противном случае предпочту продолжить путь в одиночестве.

– Я не боюсь тебя, – сказала я, уставившись на него в ответ. Возможно, он думал, что сможет запугать меня мрачным взглядом, но я была королевой тьмы. – Расскажи мне, за что тебя изгнали. – Цукуёми не ответил, лишь сильнее сжал кулаки. – Что ты натворил? – спросила я, поднимаясь на ноги. – Я имею право узнать прежде, чем мы сделаем вместе еще хоть шаг.

Цукуёми издал сухой смешок и посмотрел на потухающее солнце. Наконец он взглянул мне в глаза.

– Я убил свою сестру.

Глава 7

Слова Цукуёми скользнули по мне, как дождевые капли по куполу зонта. Но когда они эхом отдались в моей голове, внутренности скрутил жгучий холод, обвиваясь вокруг сердца и вен как виноградная лоза, проникая в каждый закоулок моего естества. Все это время – с тех пор как он пришел в мой дворец – Цукуёми казался мне странным и вызывал смутную тревогу, но чего-то подобного я и представить себе не могла.

Я отстранилась.

– Ты убил Аматэрасу? – прошептала я.

– Не ее! – воскликнул Цукуёми. Хмурые брови портили его идеальную маску невозмутимости. – Я бы никогда не причинил ей вреда! Ты что, не читала «Кодзики»? У меня много сестер.

– Тогда кого? – спросила я. Мой голос был тоньше комариного писка.

Цукуёми посмотрел на меня долгим взглядом, а потом наконец расправил плечи. Его лицо вернулось к своему лунно-белому оттенку и снова лишилось всякого выражения.

– Ее звали Укэмоти, – произнес он резко и отстраненно. – Она была богиней еды.

Начинался прилив, и волны подползали все ближе, заливая наши ноги. В напряженной тишине нам слышался только шепот океана.

Будь моя совесть чиста, я могла бы развернуться и оставить Цукуёми на берегу. Возможно, у него были свои причины, даже очень веские. Между убийством хорошего и плохого человека нет большой разницы, поскольку в каждом есть и темная, и светлая сторона. Если Цукуёми мог предать свою семью, что помешает ему предать и меня?

Но ведь и я отправила своего брата на верную смерть и пролила столько человеческой крови, что могла бы заполнить ею все Восточное море. Мне ли не знать, что даже те, кто преследует благие намерения, способны на невыразимую жестокость в угоду выгоде.

– Почему? – спросила я.

– Потому что Аматэрасу… – Он замолк, качнул головой и зарылся пальцами в песок, позабыв об изяществе. – Ты должна понять, Аматэрасу – богиня не только Солнца, но и небес, и всей Вселенной, – сказал он. – Весь мой свет происходит от нее, ибо собственного сияния у луны нет. Без нее я лишь холодный камень, окутанный тенями. Ей это известно так же хорошо, как и нашим родителям. Вот почему она правит всей Вселенной, а я – только ночным небом.

Он снова замолчал, взглянул на заходящее солнце и поморщился от его пронзительного света.

– За всю нашу жизнь она попросила меня об услуге лишь раз: чтобы я спустился на Землю и навестил нашу сестру Укэмоти от ее имени. Я думал, что это будет простое задание, поэтому согласился, надеясь, что если хорошо справлюсь, то она, может быть… – Он вздохнул и закрыл глаза. В угасающем свете выражение его лица казалось болезненным. – Предполагалось, что Укэмоти устроит для меня роскошный пир. Я никогда не встречался с ней до этого, поэтому не знал, чего ожидать. Когда я вошел в ее дом, она заперла двери…

– Заходи и поешь, – предложила она мне.

Я взглянул на длинный пустой стол. За ним могла разместиться сотня человек, но там не было ни зернышка риса.

– Но что же мне есть, если тут ничего нет? – спросил я.

Укэмоти покачала головой и улыбнулась.

– Скоро все будет, – ответила Укэмоти.

До этого я никогда не видел и не пробовал пищи, потому решил, что, возможно, просто несведущ и еда появляется, только когда ты садишься за стол, или она видима только для человеческих глаз. «Если я буду задавать слишком много вопросов, Укэмоти расскажет Аматэрасу, каким я себя выставил дураком», – подумал я тогда.

Поэтому я сел за стол и стал ждать.