Время шинигами

В отличие от Хайгейтского кладбища в Лондоне, где я выросла, с плоскими надгробиями и скорбными ангелами, большинство могил в Японии представляли собой небольшие столбы, расположенные на ступенчатых платформах, с вертикально вырезанными на камне именами. Все кладбище было украшено красными и белыми бумажными фонариками, призванными направлять мертвых.

Горячий ветер развевал мои волосы, расчесывал пряди и ласкал лицо, будто у него были руки. Духи знали, что мы здесь.

Вдруг кто-то схватил меня за запястье. Я повернулась, ожидая снова увидеть ёкая, но это оказался Нивен. Он прижался ко мне: духи гладили его шею, скользили призрачными пальцами по его ребрам.

– Оставьте его в покое, – велела я, махнув в их сторону рукой. Тут же поднялся ветер, который устремился в небо, сотрясая листву над нашими головами.

Хватка Нивена ослабла, но моей руки он не отпустил.

– Спасибо, – произнес брат деревянным голосом. Его рука соскользнула с моего запястья, и он сделал шаг назад, уставившись в землю.

– Духи не причинят тебе вреда. – Я попыталась успокоить его.

– Знаю, – ответил Нивен, глядя на дорожку. – Просто это неприятно.

– Никто не причинит тебе вреда. – Я не должна была говорить этого, потому что мы оба знали, как тяжело бывает сдержать подобные обещания.

Он вздрогнул, как будто ему было физически больно смотреть на меня.

– Рэн, – вздохнул он.

Я не желала слышать, что он скажет дальше, поэтому отвернулась – и тут же чуть не споткнулась о лисицу.

Я уперлась рукой в могильную плиту. Животное вцепилось в подол моего кимоно и потянуло.

– Тамамо-но Маэ? – позвала я. Лисица заскулила.

Нивен последовал за нами, я махнула Цукуёми.

Лисица остановилась у безымянной могилы, а затем во вспышке мерцающего света снова превратилась в человека.

– Не делай так на людях! – рявкнула я, загораживая ее своим телом и оглядывая кладбище, чтобы убедиться, что никто ничего не видел. К счастью, большинство жителей уже спустились в город, чтобы прогуляться по нарядным улицам или приготовить праздничный ужин. У входа на кладбище еще стояло несколько человек, но, похоже, и они тоже собирались уходить. Смерть отталкивает живых.

– Я нашла его! – воскликнула ёкай, игнорируя мой упрек и указывая на безымянную могилу перед собой.

– Ты уверена? – спросила я, переглянувшись с Нивеном. Он выглядел таким же озадаченным.

– Я чую его запах, – уверенно ответила Тамамо-но Маэ, постукивая по своему носу. – Люди, которых коснулись божества, имеют определенный запах.

– Его кости пахнут? – спросил Цукуёми, поморщившись.

– Нет, его душа, – отозвалась Тамамо-но Маэ и нахмурилась, как будто это было очевидно. Широко улыбнувшись, она повернулась ко мне и придвинулась еще ближе, глядя на меня своими сияющими глазами, – будто ожидала, что я поглажу ее по голове.

– Молодец, – похвалила я ёкай, чувствуя, что эти слова из меня вырвали насильно.

Тамамо-но Маэ просияла еще больше и обхватила меня руками.

Солнце клонилось ниже к горизонту. Вскоре небо потемнеет – и загорятся костры. Я зажгла фонарики над могилой Икки, а затем положила ладони на прохладную каменную плиту. Я никогда раньше не призывала мертвых, но если даже люди могли во время Обона направлять души с помощью одних лишь бумажных фонариков, то богине смерти это точно удастся.

– Икки, – позвала я, и язык Смерти зашевелил листву на растущих вокруг кладбища деревьях, – я – Смерть, и я призываю тебя. – Небо потемнело, солнце скрылось за горизонтом, оставив после себя лишь горько-красную полоску. Грязь под моими ногами похолодела, тепло лета уступило место холоду Смерти. – Приди же ко мне.

Развешанные повсюду бумажные фонарики замерцали, те, что находились над могилой Икки, загорелись ярче остальных.

Затем ветер внезапно стих, и фонари погасли сами собой, погрузив кладбище во тьму. Нивен и Тамамо-но Маэ схватили меня за рукава. Я повернулась к Цукуёми. Тот стоял неподвижно, хмуро уставившись на могилу. Ну и где Икки?

Позади нас в хрупкой тишине кладбища вдруг раздался голос, старый и трескучий, навевающий мысли о залитой чаем карте сокровищ.

– Никогда прежде я не встречал божеств младше меня.

Глава 13

Я увидела перед собой полупрозрачный силуэт мужчины. Его лицо было скрыто широкополой шляпой, на плечи наброшена игольчатая соломенная накидка. На левом плече лежал какой-то инструмент, похожий на грабли, с тремя длинными ржавыми зазубренными шипами. Дух выглядел так, будто его содрали со старой фотографии: одежда выцвела от времени. На кладбище становилось все холоднее, небо смолкло.

Смерть закружилась над могилами, и ее горький аромат смыл запах благовоний. Нивен и Тамамо-но Маэ дрожали за моей спиной, Цукуёми неподвижно стоял рядом и хмуро взирал на призрака.

– Значит, это новая Идзанами, – заключил мужчина. Его голос звучал издалека, как будто он говорил с нами, стоя по другую сторону двери. – Богиня смерти, которая не может даже правильно произнести мое имя.