Время шинигами

Я переводила взгляд с кёринрина на Цукуёми, не зная, что и думать. Все легенды раскрывали лишь одну точку зрения. Ни в одной истории никогда не было абсолютной правды, одной-единственной версии. Разумеется, Цукуёми я верила больше, чем ёкаю, которого встретила впервые в жизни, но слова дракона все равно заставили меня похолодеть.

– Он продолжал смеяться, пока ее слезы разливались по рекам Ниигаты, увлажняя землю, – говорил кёринрин. – Ее крики отдались громом высоко в горах, и эхо этого мучительного крика до сих пор можно услышать в ущелье в ненастную ночь.

– Хватит! – рявкнул Цукуёми, обнажая меч. Прежде чем я успела остановить его, он полоснул по извилистой шее кёринрина клинком.

Раздался хруст рвущейся бумаги, и ёкай развалился на тысячи листов. Металлические части свитков рухнули на пол, и бумага закружилась в воздухе, словно снежинки. Чернила собрались у наших ног, залив пол болотной грязью. Я подозревала, что ёкай вовсе не погиб, а просто снова впал в спячку.

Тамамо-но Маэ взяла меня за руку, глядя на последние падающие листы бумаги широко раскрытыми глазами. Цукуёми, тяжело дыша, вложил меч обратно в ножны.

– Объясниться не собираешься? – спросил Нивен, сложив руки на груди.

Цукуёми закрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Кёринрин солгал, – произнес он низким голосом.

– Значит, обо всем другом он говорил правду, а о тебе – солгал? – недоверчиво спросил Нивен.

Цукуёми помассировал лоб.

– Твой любимый питомец долгое время шептался с ёкаем, пока остальные были заняты чем-то полезным, – ответил он. – Почему бы тебе не спросить, что лисица ему сказала?

– Я показывала ему своих бумажных журавликов! – возразила Тамамо-но Маэ, крепче сжимая мою руку.

– И она не питомец, – сказал Нивен, делая шаг вперед.

Цукуёми тоже двинулся вперед, но я схватила его за запястье и потянула назад. Я не хотела повторения инцидента в пруду. Какое бы отвращение у меня ни вызывала мысль о том, что Цукуёми с упоением пил кровь сестры, сейчас это не было нашей насущной проблемой. До прибытия Айви оставалось всего два дня, а наши поиски все еще не закончились.

– Мы получили то, чего хотели, – сказала я, сжимая запястье Цукуёми одной рукой и ладонь ёкая – другой. – Идем отсюда.

* * *

Когда мы вышли на улицу, на нас, как внезапный горячий ливень, обрушился запах Смерти. Те немногие люди, что оставались снаружи, уже спешили по домам, как будто тоже чувствовали, что земля содрогается под нашими ногами, словно нечто пытается выбраться наружу. Цветы потемнели и увяли в грязи, облака сгустились в плотный белый туман.

– Откуда все это? – спросил Нивен, как только за нами захлопнулась дверь.

Я огляделась, но не увидела ни пятен светлых волос, ни блеска серебряных часов. Улицы казались почти пустынными, за исключением небольшого прилавка, за которым торговец якитори собирал свою утварь.

– Нам следует вернуться, – сказала я. – Мы узнали то, ради чего пришли. Давайте найдем место с мягкой землей, чтобы я перенесла нас в Токио.

– Согласен, – сказал Цукуёми. – Следует путешествовать сквозь тени, так безопаснее.

Я направилась к берегу, откуда мы пришли. Цукуёми шел рядом, но шаги Нивена неожиданно оборвались.

– Что такое? – спросила я, оглядываясь через плечо и почти не скрывая своего раздражения.

– Где Микудзумэ? – тихо спросил мой брат.

Я обернулась, осматривая улицу. Всего мгновение назад она держала меня за руку, а сейчас будто растворилась в густом летнем воздухе, поглощенная волнами жара. Я взглянула на Нивена: его лицо стало пепельно-белым. Мы оба знали, что это означает.

Для жнецов, которые видели миллион граней каждого момента, ничто не случалось действительно неожиданно. Если только кто-то другой не играл со временем.

– Что-то потеряли? – спросил по-английски незнакомый мужской голос.

Посреди пустынной улицы, где еще минуту назад не было ничего, кроме грязи и следов, стояли три жнеца. Собиратель в центре, на голову выше своих спутников, держал за запястья Тамамо-но Маэ. Она было задергалась, но жнец выхватил нож и прижал лезвие к ее спине, заставив замереть.

«Здесь? – подумала я. – Они собираются угрожать нам средь бела дня, когда вокруг столько людей?» Улица была расположена в тихом жилом районе, непохожем на оживленный центр города, но люди все равно могли услышать звуки сражения за своими тонкими бумажными дверями и выйти, чтобы разузнать, в чем дело. Возможно, жнецы думали, что это подарит им преимущество, либо им было попросту наплевать. Но все же такая небрежность была не в характере собирателей душ.

Прежде чем я успела придумать ответ, оба моих запястья хрустнули. Я обернулась, но даже не успела почувствовать боли: я увидела, как другой жнец заломил Нивену руки за спину, выбивая его плечевые суставы, и сорвал его часы, после чего брат упал на колени. Третий собиратель толкнул Цукуёми на землю, ударив коленом по спине.