Время смелых желаний

В кафе оказалось полно народу, а по улице шли толпы: был как раз туристический сезон. Девушка чувствовала себя бездомной на Парижской неделе моды. Одежда прилипала там, где не надо. В тех местах, которые она хотела скрыть. И хотя ее вес был в пределах нормы, она чувствовала себя как слон в гимнастическом купальнике. Пряди волос прилипли ко лбу и шее. Макияж, который она нанесла несколькими часами раньше, таял под жарким летним солнцем.

Алистер осматривал публику в кафе, но теперь за столиком, где сидела его сестра, уже расположилась семья из пяти человек. Милые детишки щебетали, а мать с отцом им радостно улыбались. Клементина старалась не обращать внимания на укол зависти, который она почувствовала, когда смотрела на эту счастливую картину семейной жизни.

Родители смотрели друг на друга, будто говоря: «Разве мы не молодцы, что сумели родить таких прекрасных деток?» Клементина вспомнила те случаи, когда оказывалась в ресторанах или кафе со своей матерью и одним из ее многочисленных мужчин. Никто и никогда не смотрел на нее такими глазами, как эти родители на своих детей. Мать в основном игнорировала ее, потому что была обычно поглощена флиртом и строила глазки очередному новому любовнику, который порой бросал на девочку взгляды, говорившие: лучше бы тебя здесь не было. И она переедала. Заказывала самые дорогие и калорийные блюда и жадно поглощала их с угрюмым видом.

Алистер выругался:

- Черт, она ушла.

Он красноречиво взглянул на девушку.

- Ты же этого добивалась?

Клементина изогнула бровь.

- Ты что, думаешь, что поцелуй был моей особой техникой отвлечения внимания?

- Зачем ты позволила себя поцеловать?

- Ты не оставил мне выбора.

Алистер посмотрел на ее запястья, которые она неосознанно потирала, и нахмурился. Он взял ее за руку и поднес к глазам, чтобы рассмотреть едва заметный красный след. Большим пальцем он едва коснулся ее кожи, и лицо его исказилось, будто он получил пощечину.

- Прости.

Его голос звучал хрипло.

Клементина высвободила руку до того, как желание начать прикасаться к нему стало непреодолимым.

- Забудь. Я уже ничего не помню.

Это было ложью. Она по-прежнему чувствовала его тепло.

- Может быть, хочешь чего-нибудь съесть, раз мы здесь оказались?

Клементина не могла понять, было ли это приглашение шагом к примирению или просто уловкой, чтобы остаться там, где видно людей, входящих в казино и выходящих из него. Но у нее в желудке от голода очень громко урчало.

- Конечно. Только нам придется очень долго ждать официанта. Здесь так много людей.

- Посмотрим, что я могу сделать.

Клементина подождала, пока Алистер разговаривал с главным официантом. Оказалось, что он, в отличие от нее, бегло говорил по-французски. Официант был вежлив и профессионален, но она по-прежнему могла видеть, как слегка приподнялись его брови, когда он рассмотрел, во что девушка была одета.

Когда они сели, Клементина обратилась к Алистеру:

- Я даже не думала, что ты знаешь французский.

На ее замечание он ответил легкой полуулыбкой.

- Это полезно, когда много путешествуешь по работе.

- А на каких еще языках ты разговариваешь?

- На итальянском, испанском, немецком, немного на китайском и японском. А ты?

- Я в совершенстве говорю на трех языках, не считая английского: критика, сарказм и цинизм.

На этот раз Алистер широко улыбнулся.

- Хорошо знать, что под маской строгости кроется чувство юмора.

- Я не ношу масок, - Клементина взяла со стола стакан воды, чтобы чем-то занять руки, - я такая, какая есть. Другого не дано. Мне все равно на многие вещи.

- Тебе не все равно, - он смотрел на нее неотрывно, - тебе не все равно, что подумают о тебе люди. Я видел, как ты поморщилась, когда официант косо взглянул на тебя.

- Да уж, если б ты дал мне время сходить в душ и переодеться, он бы так не посмотрел, как будто я только что приехала из деревни, - сказала Клементина, глядя на него с укоризной.

- Извини, но я время от времени стараюсь вспоминать о цели нашей поездки.

- Неужели? Мне кажется, ты прибедняешься. - Она отпила воды, пытаясь понять, наблюдает ли он за ней.

- Подозреваю, что ты такая же.

- Я? Да неужели.

- Я заметил, мы оба любим настоять на своем. А еще мы не любим признавать собственную неправоту. Но ты одержима идеей все контролировать. Просто не можешь допустить мысли, что способна совершить ошибку. Перфекционист, одним словом.

- Конечно-конечно. Перед тобой сидит и потеет в чудовищно старомодной одежде доказательство твоих слов, - пробормотала Клементина.

- Почему ты прячешь фигуру в бесформенной одежде?

Клементина пожала плечами:

- Потому что не зарабатываю достаточно, чтобы одеваться по высокой моде.

- Это же не единственная причина, не так ли?

- Ты видел меня, когда мне было шестнадцать. Тогда я не была красоткой в стиле Рембрандта.

- Ты казалась несчастной.

Его тон был мягок, Клементина еще не слышала, чтобы Алистер так разговаривал.

- Я тогда с тобой несправедливо обошелся.

Клементина постаралась улыбнуться.

- Еще одно извинение от человека, который никогда не просит прощения?

Его губы искривились.

- Три раза за день - мой личный рекорд.

- Как мне повезло.