Время собирать груши

А теперь расскажу другой случай, но уже со знаком минус. Не помню, до озвучания Куравлева в образе Горбачева или уже после, но позвонили мне с киностудии «Союзнаучфильм». Они готовили какой-то документальный фильм про Ленина, но с таким критическим прицелом, про то, что у Ленина были элементы революционной жестокости. Помню, там были какие-то его указы о том, сколько человек надо было показательно повесить, расстрелять. А это был, может быть, 90-й или 91-й год, и уже пошла мода на разоблачение прежних режимов. В общем, мне надо было озвучить ленинские декреты, просто документальные ленинские материалы. Они думали, что я же говорю голосом Ленина… А у меня был Ленин все-таки концертно-карикатурный, такой веселый Ленин. Короче, когда я начал озвучивать, что непременно надо расстрелять столько-то человек, у них начался хохот, просто истерика. Текст жуткий, страшный, а все вокруг со смеху умирают. Послушали они, послушали, а потом и говорят: «Михаил, извините за беспокойство, мы лучше обычного диктора пригласим, и он прочитает все ровным нейтральным голосом».

В 2017 году я появился в 11-й серии «Гражданского брака». Это был интересный момент, связанный со стебом над юмористами старой школы. Канал ТНТ предложил мне сняться в этом комедийном сериале, и моя роль там называлась «культовый комик». Я должен был играть абстрактного культового комика, над которым там троллинг идет постоянный. Это такой дремучий культовый комик. И я сказал: «Я не против, если это абстрактный культовый комик. А что, я Петросяна что ли буду играть? Давайте это будет конкретный культовый комик. Пусть это будет Михаил Грушевский».

Это камео, по-моему, называется в кинематографе. То есть это эпизодическая роль, исполненная известным человеком. По сути, я там играл самого себя. Но там, правда, мой герой был наделен весьма негативными характеристиками, такой редкостный говнюк, самодур и деспот. Сюжет в том, что герой фильма Тёма начал работать на меня сценаристом, а я готовил сериал, который, как я сам говорил, «будет смотреть вся страна», и я в нем должен был играть главную роль, и денег я ему не заплатил. Вот такая «симпатичная» роль получилась, но я сам предложил, чтобы моего героя звали именно Михаил Грушевский. Мне показалось, что так будет смешнее.

В фильме был очень смешной герой – отец невесты, которого играл Дима Астрахан, режиссер. И там, повторюсь, все было на жестком таком стебе над моим персонажем. И герой Астрахана говорил этому молодому автору, такому типа стендаперу, который меня втайне ненавидел, презирал, но надо было зарабатывать: «Иди, тебя Михаил Яковлевич научит мастерству сатирика». И вот герой Астрахана говорил: «Ты бездельник, ну-ка пойдем, я поставлю тебе кассету с концертом Михаила Яковлевича». Кассету! То есть это уже был 2017 год, и слово «кассета»… Это как «авоська» – слово Аркадия Райкина.

Это был очень любопытный для меня киноопыт. И я очень рад, что не только согласился сыграть, как бы поиронизировать над собой, а потребовал, чтобы сценарий изменили, потому что было как-то вяленько. Я сказал: «Давайте уделаем меня качественно. Наделите меня злобным характером, самодурством, чтобы получился такой быдлоюморист».

Были у меня и еще киношные опыты. Например, в 2005 году я снялся в роли композитора Никиты Богословского в телесериале «Звезда эпохи». Точнее, это была даже не роль, просто эпизод. Там все было про сталинскую эпоху. Но наследники не дали разрешение на использование реальных героев той эпохи, и Богословский стал Богославским или Богуславским. Я был в гриме, в костюме. Ой, как же тяжело носить шерсть тяжелую, колючую, советскую. Плюс я был в парике. Там еще играли Марина Александрова, Александр Домогаров, Сергей Жигунов… Сталина, кстати, играл Армен Джигарханян. И я в нескольких сценках. И поскольку у меня была небольшая свобода творчества и режиссер Юрий Кара разрешил мне использовать какие-то «красочки», я вплел туда известную историю невероятного розыгрыша Никиты Богословского.