Время собирать кости

Подарки стали традицией. Предметы одежды, обувь, броши, бусы, гребни. Шкатулка, чтобы сложить подаренные украшения. Ракель удивлялась, откуда Хайлель все это берет. Неужели у него в сундуках с осенней ярмарки специально для любовницы гардероб припрятан? Новые наряды укрепляли ее авторитет среди обитателей Локет, явно демонстрируя благосклонность бургграфа. Коэн даже решилась влезть в дела казначея и пришла в ужас от того, как был устроен бюджет замка. Проще говоря, никак. Почти полное натуральное хозяйство. Основные денежные поступления приходились на осень, когда крестьяне снимали урожай. С этих средств выплачивалось жалование военным и велись другие расходы, будь то ремонт башенных часов или закупка иноземных товаров.

— А если денег не хватает, что делаете? — поинтересовалась Ракель, задумчиво разглядывая большой сундук, выполнявший роль кассы.

— Ну, прежний бургграф к соседям ходил…

— В долг брал?

— В долг? Зачем в долг? Так брал.

Такой способ пополнения бюджета заставил Коэн на миг растеряться, но потом она собралась с мыслями и изложила новый способ хранения и распределения монет. Для этого понадобились сундучки поменьше. В один пошло жалованье охраны замка до конца расчетного периода, чтобы никто из соседей не пришел в Локет для пополнения денежных запасов. Во второй — на покупку товаров у заезжих торговцев. Третий — для оплаты работы мастеров.

— А этот, пан, будут излишки. Тут пока мало, но все остатки из тех сундуков потом сюда перейдут, а десятина накопившегося — ваша премия, — Ракель запнулась, а потом поправилась: — награда за усердный труд.

Она старалась говорить как можно проще, но все равно иногда обитатели Локет не понимали ее слов. Ракель с головой окунулась в налаживание экономики и быта замка, как в новый проект, оказавшийся неожиданно интересным. Хайлель ей в этом нисколько не мешал, он занимался обороной замка, часто уезжал днем с небольшим отрядом.

Вот и вчера он уехал и до сих пор не вернулся, хотя обычно к вечеру всегда был в замке. Эту ночь Коэн провела одна. В неожиданно холодной постели. А ведь май уже наступил. Ракель поднялась на стену, вглядываясь в открывшийся простор.

— Не волнуйтесь, пани. Они поехали к дальней границе, поэтому и задерживаются. Наш новый бургграф создает сигнальную систему: если кто нападет на нас, то она позволит нам сразу же об этом узнать, — к Ракель подошел молодой воин, тоже всмотрелся в горизонт, а потом махнул рукой. — Вон они, едут!

Вглядываясь в указанном направлении, Ракель смогла различить темные точки, которые, постепенно увеличиваясь, превратились в всадников. Краем уха она слушала болтовню юноши, который явно восхищался новым бургграфом. Вот только он почему-то сравнивал пана Черны с коршуном и несколько раз упомянул, что фамилия ему очень подходит.

— Разве походит? — удивилась Ракель, потому как фамилия бургграфа означала «черный», а в его внешности ничего темного не было.

— Так ведь кудри чернявые, и глаза тоже. У них весь род такой. Черны, — пояснил воин, а Коэн прикусила губу, чтобы не начать возражать.

Всадники тем временем приближались. Ракель уже могла различать Хайлеля, скачущего впереди. Солнце слепило глаза, и Ракель подняла руку, закрываясь. Картинка перед ее глазами поплыла, и она увидела вместо пана Черны незнакомого темноволосого воина в одежде бургграфа. А потом опять все поменялось, и на коне сидел Хайлель. Коэн понадобилась почти минута, чтобы сообразить, что на восприятие влияют ее собственные пальцы. Если смотреть сквозь них, то она видела все так же, как окружающие. Ракель обернулась к стоящему рядом юноше. Он не менялся, каким способом на него не посмотри.

* * *

— Здравствуй, девочка. Соскучилась? — Секундус стремительно приблизился к стоящей на пороге Ракель, обнял без стеснения на глазах у всех обитателей замка, вдохнул ванильно-сладкий запах Избранной. Не дожидаясь ночи, увел ее в покои на верхних этажах. Как же этого не хватало. Гибкого тела в руках и потока силы, сразу же устремившегося к нему. Он спрашивал ее, а на самом деле соскучился сам. Вот опять Избранная закрылась, и он не может считать ее эмоции.

Первые дни после инициации Второй демон говорил себе: «Не сегодня. Зачем спешить?». Он заберет всю ее силу завтра. Новый день наступал, но он вновь откладывал. Через неделю Секундус убил стаю волколаков, пришедших под стены Локет на запах Избранной. В самом замке уже давно не осталось потусторонних сущностей, демон выдворил их еще до того, как привез сюда Ракель. Смывая с себя кровь оборотней, Секундус понял, что совершенно не хочет съедать Избранную, одним махом забирая все силу. Гораздо слаще получать понемногу каждую ночь.

37. Бельгия. Брюгге. Настоящее время