Время собирать кости

Коротко, как приговор. Избранная ответила уверенно, а потом отвела глаза. Вот, значит, как. Она предполагает, что он может быть отцом.

— Кто он? — Секундуса одолело болезненное любопытство. Пальцы демона вцепились в волосы на затылке Избранной, не давая той и шанса отвернуть лицо.

— Ты о чем?! — Ракель вскрикнула от боли. Слишком неожиданно крепкой оказалась хватка.

— Тот, перед кем ты раздвигала свои хорошенькие ножки, — рука демона прошлась по бедру Избранной, не лаская, впиваясь в нежную плоть. — Тебе меня оказалось мало? К кому ты еще бегала трахаться в этом замке? Сколько их было?

Вопросы звучали холодно и отстраненно. Секундус умел носить эту ледяную маску, сжился с ней, она стала частью его натуры, за которой демон прятал свою другую сторону, яростную и беспощадную. Многолетняя привычка хранить спокойствие помогала, служила уздой. Иначе он свернул бы этой Избранной шлюхе шею.

— О чем ты говоришь?! Отпусти меня!

Как же у нее хорошо получалось прикидываться милой овечкой! Даже сейчас она продолжила играть, изображая святую невинность. Прекрасные голубые глаза полны слез, розовые губки приоткрылись и подрагивают. Так и хотелось снова ощутить их вкус. Проверить — все такие же сладкие? Утешить ее, сцеловать влагу со щек и уголков глаз. Оказаться между раздвинутых бедер, заставить забыть всех других мужчин. Чтобы она выкрикивала только его имя на пике удовольствия. Проклятый Хаос, он продолжает ее вожделеть!

— Нет. — Демон опрокинул Ракель на кровать, подминая под себя. Наслаждаясь ощущением ее нежного гибкого тела. Потянул за волосы, открывая уязвимое горло. Впился губами в шею, оставляя следы яростных поцелуев на коже. Впрочем, никто не увидит этих отметин его несдержанности. Хватит уже. Наигрался с Избранной. Пора завязывать. Выставил себя полным идиотом, над которым вся замковая челядь смеется. Бургграф-рогоносец. Локацию придется поменять. Найти другую базу. Чтобы ничего о ней не напоминало.

57. Чехия. Кутна Гора. Настоящее время

Эква повторяла заклинание. Это был ее единственный шанс выжить. Она не могла подняться с колен, покачиваясь, пыталась не упасть окончательно. Тогда все для нее кончится. В центре пентаграммы кости продолжали двигаться, смещаться, спаиваться воедино в зеленом пламени. Эква поняла, что не справляется. Не хватает времени, уже и губы онемели. Вот где крылась ловушка. Не в энергии и силе дело. Этого у нее еще с избытком. Призываемое существо обладало способностью замораживать, которая непроизвольно проявлялась, и из-за этого мешало вызывающему, обездвиживая его и не позволяя завершить ритуал.

Демоница успела увидеть, как клубок огня и костей преобразовался в свернувшееся в позу эмбриона существо, а потом рухнула навзничь, не чувствуя собственного тела. Удара не последовало. Эква не ощутила, а поняла, что кто-то вздернул ее вверх, обхватив за талию.

— Не останавливайся, — интимно шепнул над ухом Эквы знакомый голос Кощея, и даже в нынешней критической ситуации в этой фразе слышался подтекст. Что он тут делает? Говорил же, что несбалансированная сила ритуала убьет его менее чем за минуту. Да и не обязан некромант помогать демонам.

Эква не могла видеть высшего заклинателя, он находился за ее спиной, только ощущала, что сильная рука держит ее в вертикальном положении. Мужские пальцы прошлись по ее губам, как будто лаская. Кисть Кощея была объята зеленым огнем, чуть отличающимся от того, что пылал вокруг. Онемение губ исчезло, и демоница смогла четко выговаривать слова заклинания. Четыре короткие повторяющиеся строчки.

Прах к праху, кость к кости,

Прими в жертву силу мою.

Смерть придет на погосте,

Когда кровь пролью.

Помнится, когда Эква прочитала стишок, написанный Кощеем, она отнеслась к нему со скептицизмом — слишком расплывчатым был посыл призыва. Но заклинатель, пожав плечами, сказал, что важен ритм и вкладываемый смысл, а не сами слова. Для демоницы, оперирующей четкими формулировками клятв, это было необычно. Тем не менее, оно работало. Все черепа и кости в комнате собрались в центре, трансформировались, образуя яйцо, отливающее зеленой чешуей. Огонь в комнате исчез, втянувшись в скорлупу. Еще пара повторений призыва, и яйцо начало раскачиваться, потрескивая. Зазмеились трещины, раздался глухой удар, и скорлупа опала осколками, открывая взглядам небольшое костяное существо.

— Драко экспиравит¹⁵! Призрачный дракон! — в возгласе Кощея смешалось изумление, восхищение и страх. Экве показалось, что голос заклинателя звучит как-то слишком глухо, почти болезненно.