Время светлячков

«Ну что, удастся ли вам выплыть на этот раз? Из воплощения в воплощение рождаетесь вы, беспутые люди, одержимые всё теми же самыми страстями. Тела умирают и разлагаются, а пороки с дурные склонности — нет! Обречённые, продолжаете вы тащить за собой свои неведение, гнев и привязанности, порождающие мириады омраченностей, и словно куклы на невидимых ниточках, движимые этими страстями, танцуете свои порочные танцы, двигаясь к могиле, которая НЕ КОНЕЦ! Вы обвиняете в своих бедах судьбу, государство, демонов, других людей — всё, что угодно, лишь бы не нести ответственность за свою жизнь и не платить по счетам! Знайте же, что обиды, которые нанесли вам другие в этой жизни или в предыдущих, рождены тем злом, которое вы прежде, сами того не помня, совершили по отношению к этим существам, и не разорвав этот порочный круг, вы будете вечно вращаться в моём водовороте и ложиться на дно океана страданий костями новых и новых людей. Только прощение, раскаяние и сострадание могло бы избавить вас от этой участи, но упав уже так глубоко, способны ли вы увидеть хоть какой-то свет?»

— Нет! — закричала Лара, зажимая уши. — Не хочу тебя слушать, и я не упаду. Я не сделала ничего дурного, я только хотела быть вместе с любимым, и всё. И всё!

Несколько минут она рыдала, закрыв лицо ладонями, а потом вдруг заговорила другим тоном, монотонно и тихо:

— Я помню, как мы гуляли в лесу, такие наивные и живые, юные и чистые… всё было так хорошо, мы искали светлячков. Вернее, это ты показал нам их, и таким, именно таким я тебя и помню… я тогда только начинала любить и ещё не знала, как далеко может завести человека слепая страсть… Я хочу вернуться туда, в тот вечер, каждый день молю небо повернуть время назад, чтобы начать всё заново… да, я готова быть одна и страдать, я найду в себе силы оставить тебя именно потому, Яр, что люблю тебя безмерно, и я не хотела, чтоб так всё было…

Да, Яр, поверь, я совсем запуталась, и я не прошу тебя меня простить, я виновата, очень, но я так любила тебя и не понимала, что творю!

Помнишь, как мы шли втроём в темноте к реке, как купались, а потом увидели светлячков — знаешь, Яр, они загораются, привлекая партнёра, и их партнёр летит на свет — чтобы любить или чтобы сгореть? Они светятся только в темноте, а днём гаснут и становятся просто обычными серыми жучками — ничего особенного, но ночью они освещают нам путь. Они — это мы с тобой, знаешь ли ты, Яр?

Я верю, что сейчас просто не наше время, и мы погасли на этот срок, но ненадолго… очень мучительно, но недолго… я потеряла тебя, чтобы вскоре найти, я знаю, мы вновь загоримся и будем вместе!

Прости меня за всё, Яр, но как я могла иначе? Ведь мы — просто крохотные жучки, заблудившиеся во тьме! Как бы мы иначе нашли друг друга?

* * *

— А потом я её увел оттуда, — сказал дядя Вася, — боялся, а ну как заблудится девка в лесу, она же совсем не в себе была. И всю дорогу, пока я её вел, не понимала, где она, спрашивала, куда мы идём. Но на мои вопросы маленько отвечала, так что я понял: она с города. В общем, посадил я её на автобус, деньги у неё нашлись в кошельке, да и бог с ней. Там уж, поди, сама разберётся, али люди направят, куда надо. Главное, что в лесу не бросил, и совесть моя спокойна. А то в прошлом-то году, помните, бабка Аксинья заблудилась, так комары её и съели. Ну, вот.

— Хорошо всё же, что этой старухи Тамары у нас тут больше нет, — вздохнула бабушка, сидящая за столом напротив дяди Васи, — а то много бесноватых ходило к ней, и страсти всякие, бывало, творились.

— Куда же она, однако, подевалась? — спросила другая бабушка, потягивая чай.

— Бог её знает, — пожал плечами дядя Вася, — я там пепел ворошил, костей не нашёл. И девчонка сгинула. Да никто их и не искал. Были они вообще по документам али прямо из преисподней выползли?

— Ох, боже упаси, — пробормотала одна из бабушек, крестясь, ей последовала и вторая, вздыхая.

— Грибочки-то, однако, там славные, — беззубо улыбнулся дядя Вася.

— Ты бы поосторожней с грибочкам-то — сказала старушка, поджимая губы и качая головой.

— Ладно те, баба Дуся, — отмахнулся грибник, — ну, пойду я. Хватит тут с вами лясы точить.

— Поди, поди, — махнула рукой баба Дуся и, как он вышел, зашептала второй, придвинувшись ближе в её уху:

— Слышь, Иванна, внучка-то у него третью неделю хворает. Уж не от этих ли ведьминских грибочков? Ох, не доведут до хорошего его эти места…

* * *

Алина поднялась с асфальта и стояла, шмыгая носом. Слёзы, грязь и кровь размазались по щекам, пышные банты сбились, белые манжеты были заляпаны красным. Хлопая глазами, она, как на привидение, смотрела на удаляющуюся девушку, которая бежала, запинаясь, на высоких каблуках.

— Девочка, с тобой всё в порядке? — участливо спросила незнакомая женщина. — Тебе надо умыться, где ты живешь? Давай, я отведу тебя домой.

Она взяла Алину за локоть и повела.

— Вон там мой дом, — показала девочка, — это не я, это Тая.

— Что?