Время святого равноапостольного князя Владимира Красное Солнышко. События и люди

Бежавший за море князь Владимир вернулся через год-полтора, причем, как известно, с большой и опытной дружиной. Дружина стоит немалых средств, и странно было бы задаваться вопросом откуда у Владимира такие средства. Надо полагать, что бежавшие князь и посадник имели капитал, который позволил им прожить какое-то время безбедно за пределами Руси. Но его, очевидно, было недостаточно для найма дружины и начала новой войны. Конечно, дружина «за морем» нанята была на средства новгородцев. И то, что по возвращении на Русь в Новгороде его с готовностью приняли, это подтверждает. Тут следует указать на альтернативу.

Если в сражении при Овруче погибли и иные Святославичи (а это возможно и, кстати, объясняет, почему Нестор предпочел о них не упоминать), то тогда Новгород располагал «козырным тузом» – собственным князем из рода Рюриковичей, т. е. абсолютно легитимным правителем, которого можно посадить на смену Ярополку на великокняжеский стол в Киеве. Дело не только в том, что тогда Новгород повышал свой статус почти до уровня (или даже «в уровень») Киева, а в тех преференциях, которые получали новгородцы в торговле с Византией, через «своего князя» в Киеве новгородцы установили бы тогда полный монопольный контроль над Балтийско-Черноморским транзитом. Как известно, «власть экономическая неизбежно приводит к власти политической». Перед знатными новгородскими мужами открывались фантастические перспективы контроля над Русью взамен уготованной им роли унылого прозябания на северных задворках Киевской державы. Ради такой перспективы можно было рискнуть многим. Но, как известно, рисковать нужно с умом, а неожиданный экспромт следует тщательно готовить, чтобы эффект от него был желаемым. И новгородцы его тщательно готовили и не жалея затрат, которые затем стократно окупятся.

Если Овруч не стал могилой для всех Святославичей, то скорее всего они, лишенные своих дружин и парализованные стремительным походом армии Свенельда через всю Русь, сидели по-прежнему в своих уделах под надзором посадников. И, конечно, лелеяли мечту о реванше. Но у них не было опоры и инструмента для того, чтобы свою мечту реализовать. Однако к новой войне они, при удачном обороте событий, были готовы. Возможно, они все встанут под знамена взрощенного новгородцами князя Владимира. Возможно, разделятся – кто-то поддержит Ярополка. Хороши оба варианта, так как на Руси начнется хаос усобицы, в которой верх одержит тот, кто к ней оказался готов заранее, более того, готовил ее. А это – Новгород. Готовить усобицу – это не только спасать свой «козырной туз», отправляя его «за море» и снабжая огромными средствами для покупки наемников. Это и «работа с регионами», а также и «работа с Киевом», чему способствует возобновившаяся торговля. На эту «работу» нужны тоже немалые средства – шел активный подкуп ключевых фигур. В нужный момент все эти «капиталовложения» должны были «сработать». И в самом деле сработают! В 980 году Ярополк столкнется и с саботажем, и с предательством. И погибнет, преданный ближними людьми и своим главным воеводой.

Но за три года до своей гибели картина виделась Ярополку самой умиротворенной. Правда, есть указание на некий драматический эпизод не в «Повести временных лет» (ее автор обходит молчанием 978-й год), а в «Никоновской летописи». Сказано кратко: «Победил Ярополк печенегов и возложил на них дань». На следующий же год князь печенежский Илдея «бил челом князю Ярополку» и просился к нему на службу. Война со степняками – дело долгое, затратное и многотрудное. Даже такие великие государи, не в пример Ярополку наделенные многими талантами и силой воли, как Ярослав Мудрый и Владимир Мономах, тратили на такие противостояния не годы, а десятилетия. А Ярополк сподобился, видимо, как Юлий Цезарь, «придти, увидеть и победить»? Сомнительно. Очевидно, произошла какая-то склока внутри печенежских племен, так как не во всех были ханы, желавшие подчиниться Византии или Руси. Они же сами и разобрались со степными «романтиками», Ярополк же мог формально выступить на стороне своих союзников. Самое большее – выдвинуться с дружиной к степи. Итог – Илдея признает себя данником киевского князя.