Время своих войн 1-2

Петька достает здоровенную стеклянную банку, тычет в нее ложку, выковыривая кусок мяса.

— Придурки, надо же какие, придурки! Свое сожрали и нормально попросить не могли. Обязательно надо с выебоном. И чего тебя выбрали? У меня–то сидор крупнее. Знаю! За чемодан прицепились! Пусть и маленький, но многих ты здесь с чемоданом видишь? Слушай, а как ты того первого заломил? Покажешь?..

— Надо же такому случиться!..

Комендант вслух сокрушается (правда, не без издевки), зная, что прибывшим деваться некуда, что с общего согласия вычеркнут из списка четыре фамилии и впишут новые (из списка — «хрен знает что»), и он, комендант, обязательно умолчит, что в списке окажутся и те двое, что весь этот сыр–бор устроили, а вечером позволит себе чуть–чуть больше коньячку, представляя смачные картинки в прицепном вагоне витебского направления — кашу, которую расхлебывать уже этим…

Впрочем, в последнем он ошибается…

В вагоне кто–то разносит слух, что эти двое из какой–то особой команды диверсантов, тоже «свои», только до времени держались отдельно. Лейтенант (старший лейтенант) и сержанты (тоже сплошь старшие), удивляясь, чуточку беспокоятся — насколько тихо проходит поездка. Какой–то «не такой» призыв — никто не «прогуливает» остатки свободы.

Сопровождающий, тем не менее, прознает что произошло накануне, что те, кто «побил» — из–за кого произошла такая утеря по качеству, находятся здесь же в вагоне. Как бы ненароком (штатное собеседование по уточнению личных данных) вызывает к себе тех, кто с синяками, угощает чаем с печеньем, доброжелательно, по–отечески расспрашивает. Почти все указывают на Федю и Петьку как зачинщиков (впрочем, весьма сконфуженно, неубедительно), рассказывают и про остальное. Теперь, когда поостыли, с неподдельным восторгом, будто один Федя со всеми справился, а про второго почти не упоминают — тот, вроде как, у первого на подхвате был… Потом сопровождающий расспрашивает Федю; кто таков, откуда сам, и кто родители. Ценит за немногословность, делает какие–то собственные выводы, а по прибытию в учебный центр, Федю и Казака сразу же разлучают…

— Куда такого недомерка?

— В хозвзвод!

Петька говорит, где их хозвзвод видел и идет на губу…

Сначала, конечно, объясняет, как может:

— Отец в разведке служил, дед, прадед — в пластунах! Они в гробу перевернутся, если узнают, что я в хозвзводе!

Недопоняли…

… Вид солдата, находящегося не при делах, у всякого старшего офицера способен вызвать приступ яростного идиотизма. И хотя «старших» не видно, но и лейтенантам до точки закипания надо отнюдь не много, едва ли сами успевают насладиться зрелищем. Петька сидит по–турецки на крыше небольшой электрощитовой. Вид наглый, раздражающий.

— Боец! Ну–ка, спрыгнул сюда бегом!

Легко соскакивает, как обезьяна. Отдает честь.

— Боец Петров по вашему приказанию спрыгнул, товарищи лейтенанты!

Именно так, всем разом и никому конкретно.

Петька формой не выделяется, рожа серьезная, глаза внимательные, но смотрится как–то… неуставно. «Лейтенанты» во множественном числе, да еще из уст такого — карикатурно маленького… что будто бы, вот–вот, улыбкой треснет, да еще на глазах всей разведки, что строевой занята согласно штатному расписанию…

— Какая рота? Почему без дела?

— Хозвзвод! Без дела по причине самовольной отлучки.

Каков нахал!

— Дембель? — бросает догадку один. — Задержали в части?

— Никак нет, товарищи лейтенанты, этого самого призыва!

Теперь понятно — наглость! Запредельная наглость, но неясна причина — должна же быть причина? Тут еще те, кто в шеренге, уши навострили — вроде бы зрелище намечается.

Петька этим опять с того же самого:

— Отец в разведке служил, дед служил и прадед. Они в гробу перевернутся, если узнают, что я в хозвзводе!

— Отец тоже?

— Нет — отец еще живой, — конфузится Петька, — Но он об меня обязательно дрын обмочалит, когда домой вернусь. За то, что поломал традицию.

— Так сурово?

Петька кивает, и подумывает, не нагнать ли на глаз слезу, но решает, что перебор будет — лишнее, неизвестно как к этому отнесутся.

— И что ты такого умеешь, чтобы тебя разведка оценила?

У Петьки на этот счет ответ давно заготовлен.

— Во–он, видите тот пролесок? Дайте мне пять минут, я там спрячусь. Все равно ваши бойцы никому ненужной дурью занимаются…

Спустя полчаса собираются на том же месте, только без нахального недомерка.

— В дураках оставил, — мрачно говорит один из лейтенантов. — Пролесок насквозь пробежал и деру. Рожу запомнили? И не из хозвзвода он! Может быть, и не нашей части. Соседи из «полтинника» разыграли — теперь месяц будут хихикать… Кто–нибудь помнит — есть у них в разведроте такой маленький, нагловатый?.. Командуй построение!

— Второй взвод стройся!

— Первый взвод стройся!

— Третий взвод стройся!