Время убивает

– Ага, он ещё пытался оправдаться тем, – осуждающе сказал Климчук, – что увидел не лося, а кабана! Это опытный охотник!

– Пьяный, – добавил Никифор, которому эту историю рассказал следователь Пригожин, участвовавший в расследовании факта незаконной охоты от федерального Следкома.

– Я слышал, что его «слил» кто-то из своих.

– Ничего удивительного, случаев с жалобами «добрых самаритян» становится всё больше, и это нам уже аукается та самая гнусная европейская «свобода личности прежде всего».

– Европейские ценности, – сплюнул Климчук. – Что такое «европейские ценности и нормы», мы знаем. Узаконенное насилие! Как далеко оно может зайти, калеча души, одному Богу известно.

– Оно работает и в мировом масштабе, если вспомнить речи американского компьютерного фаната индийского происхождения Викрама Чандры.

– Не знаю такого. А что он сказал?

– Нужные передачи надо смотреть. Дословно не вспомню, что-то вроде: мы должны сопротивляться пресловутому стремлению к миру, потому что оно выхолащивает духовность и ослабляет человека.

– Ровно всё наоборот!

– Опять-таки хочу подчеркнуть, – Анна отставила чашку, – и в нашей стране полно «борцов за свободу личности от любого вида ответственности», особенно в чиновничьей среде. Я не часто смотрю новости по телевизору, однако почти каждый раз натыкаюсь на какие-то чудовищные бюрократические разборки. Не слышали о скандале в Мордовии?

– Где-где?

– В Саранском районе.

– Нет, – признался Климчук. – Не слышал.

Никифор молча покачал головой.

Анна посмотрела на часы.

– Совсем коротко, и пойду работать. Начальник местного агропредприятия Рогожин взял и достроил грунтовую дорогу, сокращавшую путь до райцентра втрое. Больше тридцати лет местные власти обещали народу построить асфальтовую дорогу, там и длина-то всего чуть больше километра. А Рогожин сделал. И его засудили по статье о незаконной рубке леса на семь лет.

Климчук присвистнул.

– На семь?! Фигасе! Кто же это его подставил?

– Начали, кстати, ваши коллеги, местные следователи-отморозки, которым якобы пожаловались какие-то «радетели» от лесного фонда.

Виктор посмотрел на Сомова:

– Ты кого-нибудь знаешь оттуда?

– Хватает негодяев и среди следователей, – смущённо сказал Никифор. Ему уже надоело обсуждать «нижнее бельё» российского чиновничества, да и время торопило. – Может, проделаем ещё один эксперимент? Прошло уже не меньше сорока минут, снаружи должны были произойти какие-то изменения.

Климчук вскочил, едва не расплескав кофе.

– Согласен! Только теперь пойду я!

Никифор хотел напомнить, что руководит процессом расследования он, но посмотрел на Анну, лукаво шевельнувшую бровью, и передумал.

– Хорошо, выйдешь, спросишь у Тарасова время и немедленно вернёшься.

– Подождите немного. – Анна поспешила в кабинет. – Кое-что вам покажу.

Компьютер они не выключали, и ей понадобилось сделать всего несколько кликов на клавиатуре, чтобы развернуть изображение.

В глубь экрана проросла странная сложная конструкция, напоминающая колючий терновый венец со «скелетом ромашки» в центре.

– Что это? – осведомился Климчук.

– Схема машины Истомина, – догадался Никифор.

– Верно, это схема эн-накопителя. – Анна ткнула пальчиком в «ромашку». – Это антенна.

– Она? – оглянулся на «люстру» Виктор.

– А это пояс защитных камер. – Пальчик женщины тронул ветви «венца».

– Антресоли?

– Они не дают локальному хронополю внутри квартиры распространиться на все здания вокруг и на город. Но в функции этого пояса входит и силовая блокировка объёма квартиры.

– Как это понимать?

– Истомин сделал защиту от вторжения, – задумчиво сказал Никифор. – Но по какой-то причине не включил её, когда уходил из дома.

– А я знаю! – вскричал Климчук. Заметив взгляд Анны, спохватился, заговорил тише: – Он не собирался умирать! В течение двадцати лет он каждый день – один и тот же для внешнего наблюдателя! – выходил из дома, чтобы вечером вернуться. В какой-то момент ему надоело делать одну и ту же процедуру – ставить квартиру на сигнализацию, и она осталась без охраны.

Анна кивнула:

– Вот почему мы так легко проникли сюда.

– У меня был ключ, – напомнил Никифор.

– Да, был, но дверь не открылась бы, если бы квартира стояла на сигнализации. А теперь самое интересное.

Пальцы женщины порхнули по клавиатуре, и один из завитков «тернового венца» начал пульсировать красным светом.

– Сейф? – предположил Виктор.

Анна посмотрела на Сомова:

– А вы как думаете?

– Бомба! – сказал Никифор. – Точнее, мина.

Женщина рассмеялась:

– Удивительное чутьё! Может быть, и не мина в прямом смысле этого слова, но какое-то мощное разрядное устройство, накапливающее электричество. Суперконденсатор на два миллиона вольт. Соединён с антенной и с камерами на антресолях.

– Два миллиона?!

– Может быть, и больше.

– Мы вроде бы всё обыскали…

– Вот он. – Анна кивнула на плоский шкафчик на стене, соединённый с «люстрой» пучком кабелей.

– Ага, – сказал Климчук, – а я думал – блок питания.

– Да, он питает и антенну, и остальную аппаратуру, и накапливает электрическое поле.

– Зачем?

– Пока не знаю.