Время вестников (сборник): Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников

Камеристка обосновалась в небольшой прохладной комнатке, примыкавшей к королевским покоям, мимолётно посожалев об отсутствии госпожи — из-за осады города королева-мать осталась за стенами, в лагере сына, Ричарда Львиное Сердце. Мадам де Борж зажгла свечи, устроилась в кресле, и, набросив на колени шерстяное одеяло, углубилась в изучение душеспасительной книги святого Августина. Если принцессе потребуется, она позовёт.

Сама Беренгария маялась праздностью. Книги прочитаны, вышивать она не любила с детства, кошка, подаренная Ричардом, оказалась с характером, причём столь же скверным, как у её предыдущего хозяина, и категорически не желала поиграть со своей новой владелицей. Может быть, навестить сестру Марию Медиоланскую?

Открыв, а затем тихо затворив дверь, Беренгария выбралась в коридор. Налево, затем направо в проход, ведущий к капитулярной зале и трапезной, затем ещё по одному коридору, в конце которого прячется каморка келаря монастыря — сестры Марии.

— Преподобная сестра? — Беренгария толкнула притвор, осторожно сунувшись внутрь.

— Ваше высочество! — монахиня, довольно красивая женщина лет тридцати, происходившая родом из Милана, по-латыни называвшегося Медиоланом, привстала из-за столика конторки, заваленного пергаментами. — Заходите же, вы мне отнюдь не помешаете.

— Я хочу вернуть… — принцесса, ничуть не краснея, как положено всякой благовоспитанной девушке, вынула из рукава платья тщательно завёрнутый в ткань томик книги. — Ваш Овидий. Могу лишь поблагодарить.

Мария Медиоланская, подозрительно глянув на дверь, из-за которой в любой момент могла возникнуть наисуровейшая аббатиса Ромуальдина, кивнув, взяла книгу и быстро отправила её под стол, в тайный ящичек.

— Хотите другую? — сестра-келарь вопросительно посмотрела на Беренгарию. — Стихи Анакреона, например? Или сочинения Апулея?

— Бойкий у вас монастырь, — непринуждённо заявила принцесса, не вогнав, однако, сестру Марию в смущение. Та ответила:

— Вы не читали сочинения святого Умберто Болонского? Очень жаль, что сей добродетельный человек столь мало известен… Знаете, что он однажды сказал?

— Представления не имею, — честно призналась Беренгария. — Но с интересом выслушаю.

Монахиня, нахмурив лоб и припомнив, вдохновенно процитировала:

— «Всё, что звучит разъяснением и доказательством Святому Писанию, должно сохраняться, дабы преумножалась слава Слова Господня; но и всё, что Писанию противоречит, уничтожаться не должно, потому что, только сохранённое, оно может быть опровергнуто теми силами, которые получат подобную возможность и подобное задание, теми способами, которые укажет Господь, и в то время, когда он укажет». Полагаю, любая книга достойна изучения, ибо в них собраны человеческие мысли о мире тварном, коий столь же многообразен, как сам Господь. Идёмте, ваше высочество.

В библиотеке Беренгария получила новую книжку, но, как предупредила сестра Мария, не столь фривольную, как Овидий, а, скорее, познавательную.

— Вам ведь интересны дни давно минувшие? — спросила монахиня, выдавая тяжёлый, переплетённый в дерево и кожу, томик принцессе. — Для мирянки вы слишком образованы, ваше высочество, а, как известно, целью изучения истории является не только ознакомление с событиями прошлого, но и приобретение опыта на будущее время. Это летопись, вернее, список с изначального источника. То ли пятая, то ли шестая копия. Охватывает почти два столетия от времён правления Дагоберта II Меровинга до Карла Мартелла, ставшего первым королём новой династии во Франции.

— Что же в этом необычного? — удивилась Беренгария. — В библиотеке моего отца было множество летописей и я почти всё прочитала.

— Эта хроника, — понизив голос, сказала сестра Мария, — крайне редкая. Обычно все экземпляры списков сжигают. Они числятся в Индексе.

Принцесса поняла, в чём дело. Апостольский престол несколько лет назад составил так называемый Index Librorum Prohibitorum — Список запрещённых книг. Сюда входили сочинения еретиков, отступников, раскольников, некоторые языческие сочинения, сохранявшиеся со времён Рима и Греции, а также неугодные Риму трактаты и хроники. Запретный плод сладок, а потому Беренгария взяла летопись и отправилась обратно. Предстоял полный вечер интересного чтения.